Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
дошла до выборов, потом гуляла, запрыгивала на скамейку и не замечала, какая же тяжелая эта шуба. Это потому что тепло. Когда они выходили из дома, на градуснике за окном было минус 1. Тает, наверное, влажность, вот цигейка и намокла, потяжелела. Это всё мама, не дала надеть куртку, хотя бабушку Саша уже уговорила. Теперь она стоит в этой как будто окаменевшей шубе и не может нормально играть. Только и остается, что ждать щенка. Вике хорошо, на ней легкая курточка с капюшоном, вязаная шапка и тонкие штаны. Она крутится, поднимает голову. Вот наконец скрипнула дверь на балконе. Вышла Катина бабушка, сюсюкается с кем-то, смотрит под ноги – понятно, щенок. Ничего не видно. На скамейку лезть неохота – Вика вон какая высокая, но и ей со скамейки ничего не видно, как она ни всматривается.
– Баба Зина, поднимите его. Покажите сюда.
Бабушка что-то неразборчивое ответила и замахала руками.
– Ну чуть-чуть, ну хоть разок, – не унималась Вика.
Но Катина бабушка снова сделала какой-то жест, теперь стало понятно – щенок тяжелый, не поднять.
– Спроси ее, можно домой к ним зайти посмотреть, – осмелела Саша.
Но Вика тут же ответила:
– Нельзя, пока все прививки ему не сделают, нельзя к ним.
– Странно, у Рудниковых куча щенков, и все ходят к ним смотреть.
Вика пожала плечами.
Щенок быстро нагулялся. Баба Зина стала загонять его домой.
– А зовут как? Как зовут-то? – спохватилась вдруг Вика.
Баба Зина прикрыла дверь балкона, наклонилась к ним через перила и прокричала:
– Так Лорд. Как еще?
Ну да, на Лесобазе теперь у всех доги Лорды. Наверное, в каждом многоквартирном доме есть рудниковский дог. И Сашины белые котята – Василиса постоянно рожает от Танькиного кота Кузи. Он черный, даже глаза черные, а котята у них получаются белые и пушистые. Всех раздают. Мама шутит, что они уже всю Лесобазу белыми котами снабдили. Последних котят пришлось везти в училище – двоих мамины коллеги забрали. И у всех коты Томасы. Василиса почему-то одних котов рожала. Маленьких белых котиков.
Жаль, конечно, что не удалось посмотреть Лорда. Но она может завтра попроситься к Лене Рудниковой в гости – вдруг у них еще остались щенки? Посмотрит сразу пятерых. А если повезет, то будет и десять.
Саша еще немного постояла с Викой. Какая-то она неинтересная. И выше почти на две головы. С Оксанкой и то интересней поговорить, а Вика серая. Хочет стать большой, как дом, видите ли. И ведь ей еще четверки ставят?
Анька! Вдруг уже вернулась с выборов? Надо к ней зайти, а то скоро домой обедать, потом стемнеет, так они и не увидятся. Саша замялась: как-то неудобно Вику оставлять, она стоит и бездумно-беззаботно улыбается. Ее как будто даже не беспокоит, что им не о чем говорить. Саше надоело молча стоять, но она не может произнести эти простые слова: «Ну, пока, я пошла» – и убежать. Стоит, переминается. Наконец придумала.
– Я сбегаю за Анькой. Они должны вернуться.
– А вы потом придете? – спросила Вика как-то равнодушно, будто ей всё равно, придут они или не придут.
– Ну, придем. Мне еще долго можно гулять. Я бегом.
– Давай. Жаль, мне не разрешают из двора уходить, я бы с тобой.
Саша вздохнула: хорошо, что не разрешают.
Она побежала к Анькиному подъезду, тут ходу-то всего ничего. Посчитала ради интереса – получилось восемьдесят шесть шагов. На восемьдесят седьмом она ступила на крыльцо. Еще семь – и уже у двери. Снова звонит, снова баба Тоня тихонько смотрит в глазок, снова Саша подпрыгивает.
– Не воротилися еще? – спросила она по-старушечьи, когда баба Тоня открыла дверь. И откуда только взялось это «не воротилися»? Зачем под бабу Тоню подстраиваться, она ведь всё равно не услышит?
– Не-а, нету ишшо их, где-то шлындают.
Саша пообещала снова зайти. К Вике не хотелось. Но ведь сказала уже. Саша прислонилась к краю Анькиного дома, даже живот втянула, чтобы Вика ее не заметила. Выглянула осторожно из-за угла – та стоит возле скамейки, ждет, высматривает Сашу. Нет, конечно, надо пойти, неудобно. Только она двинулась, как та запрыгала от радости:
– Мама звала! Пойдем к нам в гости чай пить! Мама пирожки испекла.
В гости? Саша растерялась. В гости она очень любила ходить. До одури ей нравилось смотреть, как живут другие люди, нравилось заглядывать в чужие окна. Бабушка всегда ее одергивала, когда Саша подглядывала в окна низеньких деревянных избушек на Полевой, куда они ездили к леле Зое, – говорила, плохая примета: если заглянешь к кому-нибудь в окно, это к смерти. Саша спрашивала тревожно: «К чьей смерти?» Бабушка нервно от нее отмахивалась: «К чьей-нибудь». Ну, кто-нибудь и без Саши умрет, поэтому в окна она всё равно смотрела. К Вике ее еще не звали, сходить к ней интересно. Анька, правда, Сашу потеряет. Ну, ничего, может, она вообще раньше обеда не вернется.
– Пойдем. Только я недолго, мама ждет скоро.
– А мы уже пообедали! – сказала радостно Вика на ходу, перескакивая легко сразу через три ступеньки лестницы. А ступени были очень широкие, в целую доску, не такие, как у Саши в доме. Здесь всё было не такое. Пусть даже перила и двери покосились, пусть ступеньки скрипят и пол на втором этаже подрагивает, ей всё равно нравилось. Деревянная лестница, деревянные стены казались ей добротными, хотя она и подозревала, что барак этот простоит меньше их панельного пансионата, но дерево, даже и в облупленной коричневой краске, виделось ей вечным, настоящим. У Вики дверь была обита черным дерматином. Недавно сделали, гвоздики еще новые блестели.
– У вас что, тоже дверь вынесли? – спросила Саша деловито. Она вдруг почувствовала, что ей будет приятно услышать, что даже у тех, кто живет в нормальном доме и с папой, дверь выносят. Но Вика не поняла вопроса:
– Как это вынесли? Почему?
– Ну, вы дверь поменяли из-за чего? – уже не так деловито уточнила Саша.
– Не из-за чего, – пожала плечами Вика, – просто поменяли. Старая не нравилась.
И живут же через дорогу, можно сказать, совсем рядом, в своем отдельном, собственном мире люди, которые меняют дверь просто так. Саша была поражена.
– Тапочки, тапочки. Добрый день, – засуетилась Викина мама.
Она открыла им дверь, даже не спросив «кто там?». Это у них в пансионате все, как галчата из мультика, по много раз повторяют «кто там?» да «кто там?», а здесь сразу открывают. Впрочем, Вика высокая, ее в глазок видно. Мама, наверное, в глазок посмотрела.
Викину маму Саша видела пару
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
