сейчас подсвеченный редкими огнями. – Много зелени, рациональная и экологичная застройка, высокие технологии, дружелюбные жители и уверенность в будущем. Как оказалось, ложная. Поэтому я и согласился помочь Квену с теплицами.
– И он даже не попросил тебя помочь с чем-то посерьёзнее, оружием, например?
– Просил, в весьма грубой форме, но потом понял, что меня нельзя запугать, только договориться, и согласился, что еду выгоднее выращивать, чем воровать, а ботаник годится не только бегать по полю, когда в него стреляют облегченными патронами пьяные бандиты.
В его голосе не слышалось хвастовства, но Катарине не верилось, что тихий и добродушный Эспозито смог на равных говорить с Ржавым Квеном. Каким бы всем из себя важным инженером ни был.
– Мой путь на Лусию был долгим, - Рик тоже сел на лежак и обнял Катарину, - как-то пришлось делить грузовой контейнер с Дядюшкой До. Имя вряд ли настоящее, да и я не спешил называть ему свое. Дважды в сутки нас выпускали на десять минут, впритык хватало поесть и дойти до туалета, остальное время мы с Дядюшкой сидели в полной темноте, скрючившись на ящиках. И он рассказывал о принятых на его планете дыхательных практиках, в том числе таких, какие позволяют остановить сердце волевым усилием. Дядюшка До говорил, что с власти над собственной смертью и начинается истинная свобода.
– На байку похоже, - Катрина положила голову ему на плечо, а после и легла рядом, потому что костлявая рука Эспозито все равно была мягче досок.
– Зато Квен поверил почти сразу. Хотя встретить человека, которого не может запугать смертью или пытками, было для него в нoвинку.
Почему каждый раз, когда он рассказывает о cебе, кажется, что это только треть правды? Но Катарина не хотела расспрашивать Рика, для этого ещё не пришло время. К тому же от усталости клонило в сон, а деликатные объятия и его грудь, равномерно поднимающаяся при дыхании, убаюкивали. Стоило закрыть глаза и открыть их Катарина смогла только на рассвете. Эспозито рядом не было, только небольшой букет цветов "горящего сердца". Она потянулась к ним, но тут же скрючилась от боли в спине.
– Святая Элена, пусть Эспозито будет не против и обычных кроватей, – пробормотала Катарина и потерла поясницу. Позвонки жалобно xрустнули, вроде бы стало легче, зато рядом появилась ба с бутылкой папиного вина.
– Если в этой кровати будешь ты – Рик возражать не станет, - проскрипела она. – Подумать страшно, сколько у тебя было возможностей заглянуть, что у него под одеждой, а ты ими не воспользовалась! Уже сомневаюсь, моя ли ты внучка, или в родильном доме подкинули отпрыска какой-нибудь тухлой рыбины, которая считает, что мужчина годится только на покупку ей новых туфель.
– Мне что, надо было его в постель тащить? Разве так поступают приличные девушки?
– Уронила бы полотенце – и прилично,и тащить не нужно, сам бы сообразил, что к чему. Вот если бы твоя мать была такой же бестолковой – тебя бы не было.
Катарина зажмурилась, заткнула уши и начала бормотать слова из молитвенника ба. Те самые, которые должны были уберечь от злых духов. Не слишком вежливо, но меньше всего она хотела слушать истории о беспутной молодости родителей, пусть чета Ортега и дальше будет образцом праведности и уважительных отношений. Ведь Катарина родилась спустя полтора года после их свадьбы – вполне приличный срок.
– А до того они целых три года бегали друг к другу по ночам, – вставила ба, стоило ей убрать руки от ушей. - Я говорила Софии: оставайся жить у нас, не с твоим темпераментoм притворяться благовоспитанной мисс...
– Ба!
– Ухожу-ухожу! Только времени больше не теряй, его не так много!
Несмотря на предостережения ба, святая-покровительница будто забыла о Катарине. За всю ночь к ним с Риком так никто и не заглянул, а утром Квен выделил машину, которая довезла их почти до стены. Так что Катарина успела заглянуть домой, переодеться и прийти к Дэвисам уже в образе Джессики.
ГЛАВА 29
Комиссар напевал что-то под нос, всучил ей Ρамона и ушел вместе со старшими детьми. В доме Дэвисов был относительный порядок, а на стрелки Катарина постаралась не обращать внимания. Леонард старался, гладил, да и выглядело в конечном счёте лучше извечной помятости или заломов Алисии.
Из общей картины выбивалась толькo собака, рычащая на заднюю дверь. Делала она это тихо, без особой злости, поэтому первые десять минут Катарина просто не обращала внимания, затем ее терпение закончилось.
– Том тебя не выгулял, поэтому злишься?
Собака зыркнула на нее, уткнулась мордой в нижний угол двери и зарычала снoва, на этот раз чуть громче.
– Ну хорошо, сейчас разгоню этих ящерок, которые посягают на твой двор, а после мы с тобой поговорим, как нехорошо мешать занятым людям.
Рык вздыбила шерсть на затылке и оскалила зубы, точно настоящая боевая собака, а не мелочь, выведенная, чтобы удобнее было на руках носить. Даже Рамон испугался и полез на голову к Катарине, пришлось отнести его в гостиную и усадить в гору игрушек.
На обратном пути Катарина прихватила швабру, чтобы пугануть если не ящерoк,так бестолковую собаку. Правда, Рык слишком хорошо знала, что бить ее не будут и пугалась скорее из вежливости, с выражением: чистo формально,ты здесь главная, поэтому,также формально, я перестану жевать твою сумку в ближайшие три-пять минут.
По старой полицейской привычке Катарина открыла дверь рывком и ткнула вперёд ручкой от швабры. В последний момент заметила растерянное личико Бетани и застыла.
– Что ты здесь делаешь?
– С Ташей беда, – без заминки выпалила она, - хотела посоветоваться с вами, чем лучше обработать опрелости.
– Хватит выдумывать! “Горящее сердце”, которым ты украсила коляску Таши, выращивают в трущобах!
Бетани кусала губы и силилась придумать ответ, а Катарина замахнулась на нее швабрoй. Не с целью навредить, а просто проверить, та ли она, за кого себя выдает. Бетани тут же очухалась, ушла от удара и атаковала в ответ, метя ребром ладони в шею Катарины.
Она перехватила тонкое запястье Бетани и выкрутила его, за что получила удар по голени. От резкой боли Катарина разжала пальцы, а Бетани сделала плавный шаг в
