– Здесь останутся мои варги, да и Стужа потеряла силу.
– А я сейчас говорю совсем не про Стужу.
Десмонд внимательно посмотрел на Веру.
– Ты думаешь, что…
– Я не думаю, а знаю – как только ты отсюда уйдешь, или Новогород, или Империя попытаются аннексировать наш, – выделила это слово Вера, – наш с тобой лес.
– Но я не могу оставить Доминика одного перед лицом…
– Ты и не оставишь. Отправь к нему сотню своих лучших воинов.
– Сотню? Это слишком мало.
– Я открою хранилища Фегервара. Тогда сила малого отряда возрастет несоизмеримо. Кроме того, с ними пойдут… – Вера не договорила, и Десмонд посмотрел по направлению ее взгляда, где Цветана, опираясь на Лазаря, шла к опушке поляны.
– Они?
– Да. Они избранники богов, если ты еще не понял.
– Откуда ты знаешь?
– Откуда? Я это вижу!
– Твоя дочь может погибнуть.
– Да. Но если мы не отправим помощь Белому волку, то может погибнуть он.
– Вместо нее могу отправиться я, а с присутствием в лесу…
– Если тебя не будет в Фегерваре, может погибнуть не только моя дочь и твоя сотня воинов, но и весь мой лес. Кому как не тебе знать, что не только привилегия, но и бремя королей – решать, кто умрет за тебя сегодня, а кто завтра.
Десмонд сверкнул глазами – он прекрасно понял, на что именно сейчас Вера намекала.
– И решать, кто умрет из-за тебя. Сегодня решать, решать завтра и всегда. Но не будь столь пессимистичен – я же сказала, что открою хранилища для твоего отряда.
– Что у тебя такое есть в хранилищах, что это должно даровать мне уверенность?
– Спроси лучше, чего там нет.
– Ты сейчас говоришь про запрещенное оружие?
– Запрещенное Кодексом Инквизиции? – усмехнулась Вера. – Знаешь, что я думаю…
– Что?
– Не пора ли нам самим, – выделила она последние два слова, – запретить этот Кодекс?
– Или Инквизицию?
– Или Инквизицию.
