продолжил:
– Пихён, послушай меня. Я знаю, что вы, токкэби, не можете так просто умереть. У вас есть особый талант. Вот только у Нани или Кейгона его нет. И Рюн тоже не избавился от своего сердца. Если ты нам не помогаешь, то это всё равно что убиваешь нас своими руками. Поэтому прошу тебя, сделай всё как следует в следующий раз. Тебе не нужно будет переступать через себя слишком часто. Я могу справиться с большинством угроз. Или же Кейгон, как обычно, позаботится обо всём. Однако всегда может наступить момент, когда и нам понадобятся твои способности. И когда настанет такой день, пожалуйста, не беспокойся о подобных вещах и просто используй свой огонь. Монахи Храма обратились к тебе с просьбой присоединиться к нам не затем, чтобы смотреть, как мы умираем. Неужели для тебя действительно нет разницы между тем, чтобы пролить кровь своих друзей или же кровь врага?
Услышав слово «кровь», токкэби испуганно вздрогнул и бросил на Тинахана обиженный взгляд. Осознав свою ошибку, тот примирительно поднял руки и осторожно произнёс:
– Ты, это, извини. Я что-то перенервничал. Но ты ведь понял, что я хотел сказать, да?
Пихён нахмурился и демонстративно отвернулся от него. Тинахан постеснялся сказать что-нибудь ещё и молча ушёл. Он плюхнулся на обломок стены и принялся жаловаться на своего товарища по отряду. Тинахан всегда знал, что не сможет подружиться с этими токкэби. И теперь, глядя на одинокую пирамиду, он всё больше убеждался в том, что, если ему ещё раз придётся доверить Пихёну свою жизнь, он точно рискует безвременно сыграть в ящик.
Кроме того, нагиня-преследовательница, о которой все уже успели забыть, эффектно напомнила о своём существовании и о своём весьма деликатном деле к Рюну. В этот раз встреча оказалась неожиданно удачной, но не было никаких гарантий, что в следующий раз она будет такой же. Поэтому Тинахан решил больше ничего не ожидать от Пихёна и сконцентрироваться на цели их дальнейшего путешествия, а именно – на переводе Рюна через Предельную границу. Что можно требовать от труса, который отказывается даже слышать слово «кровь»? Тут Тинахан внезапно понял, что хочет увидеть Кейгона. «И где его всё это время черти носят?» – с тревогой подумал он.
– Вы пришли полюбоваться на руины?
Тинахан резко обернулся назад. Рюн и Пихён, услышав посторонний голос, тоже последовали его примеру.
Со стороны леса навстречу троим путникам шёл Кейгон.
– Я немного задержался на охоте. Вернулся в убежище, а вас там нет. К счастью, Тинахан повсюду разбросал свои перья, поэтому было не так сложно вас отыскать. Откуда вы знаете, что здесь есть руины?
Не сказав ни слова, Тинахан подбежал к Кейгону и крепко обнял его, чем напрочь сбил следопыта с толку.
Весь путь к убежищу Тинахан в красках и со всеми подробностями рассказывал Кейгону о событиях последних десяти часов. Кейгон, слегка нахмурившись, внимательно слушал его и, как только Тинахан закончил, погрузился в свои размышления.
– Если нагиня преследовала нас всё это время, значит, мешкать нельзя, – спустя несколько минут проговорил охотник, глядя в небо. – Я понимаю, что вы очень устали, но нам придётся уйти отсюда. Нужно успеть пройти как можно дальше до наступления рассвета.
– Эй, а это действительно так необходимо? – простонал Тинахан. – Камни в лабиринте, должно быть, уже совсем остыли. Разве она сможет…
Тинахан вовремя успел замолчать, вспомнив, что рядом с ним стоял брат той самой нагини, которого она, к слову, пыталась всё это время прикончить. У Тинахана разболелась голова от всех этих хитросплетений.
Как и ожидалось, Рюн не мог не услышать именно эти слова лекона и уже поникшим голосом тихо проговорил:
– Да, Тинахан прав, сестре будет трудно выбраться оттуда.
– В таком случае ты можешь вздохнуть с облегчением, – безучастно глядя на него, ответил Кейгон.
– Но ведь она моя сестра.
– Неужели ты хочешь, чтобы она поскорее выбралась оттуда и собственным мечом перерезала тебе горло?
– Если хотите посмеяться над моим несчастьем вперёд. Но я всё равно надеюсь, что моя сестра благополучно выберется из этого логова туокшини, – ощетинившись, с вызовом проговорил Рюн.
Кейгон пропустил его слова мимо ушей и спокойно вошёл в убежище. Через пару минут он вышел оттуда, держа в руках вещи.
– Значит, всё равно можешь вздохнуть с облегчением.
– Что?
– Не имеет значения, остыли камни или нет, так как существует другой способ выбраться оттуда. Надеюсь, твоя сестра всё же не додумается до него. Но было бы глупо не ожидать такого от женщины, которая догадалась использовать горячие камни, чтобы найти обратный путь. А теперь перестань светиться от счастья и быстро собирай свои вещи. Сейчас тебе нужно беспокоиться о себе, а не о своей чокнутой сестрице. Как я уже сказал, идти придётся всю ночь, – закончил свою речь Кейгон и прошёл мимо Рюна.
– Наверное, я не такой умный, как моя сестра, но я не понимаю, о каком другом способе побега вы говорите? – поспешно крикнул наг удаляющейся спине охотника.
Кейгон обернулся, поднял руку и указал в том направлении, где находилась пирамида. Увидев, куда указывала его рука, Рюн воскликнул от радости.
Тяжело дыша, Кару прислонился к стене прохода. Напротив него у противоположной стены стояла Само и сосредоточенно счищала грязь с лезвия свиктола.
Кару нисколько не утешал тот факт, что всего несколько часов назад отряду Рюна пришлось пройти через то же самое. Убежать от змеи было не так уж и сложно: она преследовала их ровно до тех пор, пока не кончилось её прогнившее тело. Хуже стало в тот момент, когда со всех сторон на них ринулись возникшие из ниоткуда полчища туокшини.
Когда они оказались в практически безнадежной ситуации, Кару наконец увидел истинные способности его прекрасной спутницы.
Говоря на чистоту, он не смог увидеть практически ничего, поскольку едва ли был способен уследить за её быстрыми и невероятно точными движениями. Отчасти в этом были виноваты разъярённые туокшини, от атак которых ему периодически приходилось уклоняться. В конце концов, благодаря исключительному мастерству Само и способности нагов видеть в темноте они всё же смогли оторваться от бешеных оживших трупов.
Вот только расслабляться было рано. Кару вытащил камень из рюкзака и с тоской посмотрел на него. Он был абсолютно холодным.
«И что нам теперь делать, госпожа Фэй?» – отшвырнув остывший камень, послал нирым хранитель.
Само ничего не ответила. Закончив чистить свиктол, она убрала его обратно в ножны, скрестила руки на груди и снова задумалась. Кару подождал какое-то время, а затем послал ещё один
