сына.
— Даже если отбросить то, что я слышал слухи, это достаточно очевидно. Смотри. Европейские державы не хотят дальше воевать с турками. Так?
— Да.
— Но тебе заключить мир помочь не хотят, хотя им это ничего не стоит. По слухам, Великая порта на грани Смуты и ей жизненно важна передышка. Так что надавить на нее немного плевое дело для того же Леопольда. Ну, чтобы она уступила твоим довольно скромным требованиям. Однако он это не делает, как и остальные. Почему?
Петр промолчал, вопросительно выгнув бровь.
Алексей же, выдержав паузу, ответил:
— Им это нужно, чтобы Россия находилась в войне с турками как можно дольше. Зачем? Османы сейчас воевать не готовы, то есть, их отвлекать не надо. Тогда кого они пытаются отвлечь? Ответ очевиден. Теперь новый вопрос. А от чего им нужно нас отвлечь? Учитывая то, как ты явственно проявляешь интерес к судостроению, достаточно логично предположить, что ты жаждешь для России добиться выхода к морю. Черное море в этом плане выглядит пустой затеей. Ну или учебной, если хочешь. Значит…
— Почему пустой? — перебил его отец.
— А зачем России выход к морю? Для торговли. Все побережье считай Черного моря — это земли турок. Отношения с ними дрянь. Так что торговли нормальной не будет. А даже если и была бы, то как товары к тому же Азову вести? Те товары, которыми Россия сможет торговать обильно. Они все очень далеко. Вот и получается, что, получив выход к Азовскому или даже Черному морю Россия не решает своей стратегической задачи. То есть, не получает доступа к международной морской торговле.
Царь нахмурился и поджал губы, но промолчал. Ему было явно неприятно слышать такие слова, но возразить по существу он не мог.
— Вот и вывод складывается о том, что ты уже который год готовишься к драке за выход к Балтийскому морю. К портам. Куда и товары наши доставить проще. И корабли иноземные принимать сподручнее, чем в Азове или Архангельске. А это война со шведом. Что европейским державам сейчас не нужно.
— Отчего же? Тоже ответишь?
— У них затевается большая война за наследство этого плода кровосмешения — Карла Испанского. А значит добрые феи Швеции ее смогут только приободрить издалека, не оказывая реальной помощи. Более того — им самим нужна помощь шведов. Так что для них лучше, чтобы мы сидели тихо и не дергались, ведя вялотекущую войну с османами. Они не смогут одолеть нас, укрепляя свои позиции. А мы их. Идеально.
— И кто тебе все это рассказал?
— Я же углубляясь в изучение географии, касаюсь и европейской политики. А все эти вещи лежат на поверхности и настолько очевидны, насколько только возможно.
— Хм. Интересно, — произнес царь, внимательно смотря на сына. — И что ты думаешь об этой войне?
— Со шведами?
— Да.
— Она будет долгой и сложной. Но мы, вероятно, победим.
— Вот как? И отчего же?
— В походах дедушки, Голицына и твоих участвовало много иностранцев. И все они, без всякого сомнения, писали письма мелким почерком. Так что в Европе все желающие прекрасно осведомлены о реальных боевых возможностях России. Так?
— Ну… — задумчиво протянул отец. — Выходит, что так.
— Почему тогда они не пытаются втянуть тебя в эту войну за наследство Карла?
— А что им мне предложить?
— От земель на юге, которые передать тебе под давлением на султана до банальных денег. О том, что в казне российской мышь повесилась также не секрет. А деньги у них есть. Те же англичане или голландцы вполне могут положить на бочку очень впечатляющие суммы. Так почему они это не делают? Ведь, лишние двадцать-тридцать тысяч солдат не помешают.
— Я не знаю, — честно ответил отец. — Даже не задавался этим вопросом.
— Потому что не считают русские войска ценным приобретением. Даже как некие вспомогательные контингенты. А шведов считают. И сейчас стараются переманить их на свою строну, сделав так, чтобы никто их не отвлекал по пустякам.
— Вот как? — вновь нахмурился царь. — Тогда почему ты считаешь, что мы победим?
— Россия намного больше Швеции. У Карла XII закаленные в европейских баталиях бойцы. У нас в основном всякий необученный сброд. Но его много. А главное — это дороги и растянутые коммуникации. Воюя с нами Карл увязнет. Война затянется. И дальше начнется многолетняя битва не солдат, а ресурсов, в которой в общем-то нищая Швеция не сможет вытянуть. Так что, если бы мы воевали один на один я бы не сомневался в победе. Не сразу, не быстро, тяжелым потом и кровью, но мы бы их разбили. Однако время работает не только против них, но и против нас. Если война продлится слишком долго, то освободившиеся армии Европы смогут в ней поучаствовать. И у России в этом плане есть все шансы повторить печальную славу Ливонской войны. И не только не решить свои стратегические задачи, но и потерять чего-то ценное. Например, Псков или даже Новгород.
Алексей замолчал.
Петр тоже не спешил продолжать разговор.
Минут пять, наверное, так сидели. Думали.
— Ты главное не переживай. Справимся, с Божьей помощью. — нарушил тишину царевич.
— Ты говоришь такие слова, что я в этом начинаю сомневаться.
— Буквально вчера прочитал слова великого Цезаря. Он говорил, что великие дела надо совершать не раздумывая, чтобы мысль об опасности не ослабляла отвагу и быстроту. И вообще — зря я тебе все это говорю. Только сбиваю с толку.
— Отчего же? Ты первый, кто оценил мое войско столь невысоко сказав это мне в лицо. Как там? Всякий необученный сброд?
— За исключением четырех московских полков. Но их мало. Да и их уровень явно ниже, чем у шведских каролинеров.
— Мда… А чего ты в немецком платье ходишь? — сменил тему царь.
— А ты против?
— Нет. Просто интересно.
— Встречают по одежке. — пожал плечами Алексей. — Людям свойственно теплее относится к тем, кто выглядит также, как они сами. Понятно, за своих они нас никогда принимать не будут. Но все равно — полегче. Не так раздражающе выглядишь.
— Почему же не примут за своих?
— Ты никогда не задумывался откуда мы пошли?
— Кто мы?
— Россия.
— Вестимо откуда. От Рюрика, Трувора и Синеуса.
— Ryrik sīnna husa tru wɔra, — произнес Алексей, фразу, которую в свое время запомнил. Очень уж она ему в память въелась. — Это означает Рюрик их дома верный защитник или что-то в этом духе.
— Это на каком языке?
— Древнем северогерманском.
— О как! — крякнул Петр. — Это ты вычитал где?
— Да. Мелькнуло где-то. Отложилось в памяти. А потом, обдумывая летопись, вспомнил о великих
