сопротивляться и ты проигрываешь большую часть, а потом ловишь, чтобы жизнь сказкой не казалась.
Я даже не заметил, как мы разыгрались. Марк тоже стоял на воротах, и я специально бил то мимо, то слишком высоко, а если и целился в него, то очень осторожно. За всем этим не заметил, что за нами наблюдают.
— А вы хорошо вдвоём смотритесь. — раздался голос Изабеллы за спиной. — Ему всегда не хватало именно этого. Я не могла заменить ему отца и стать другом, потому что сама женщина, но он меня очень любит, правда мой мальчик? — спросила Изабелла, и Марк бросился к ней и обнял.
— Правда! — утвердительно сказал Марк, а у меня перед глазами стояла чёткая картина, как она снова стоит вот так, но с животом и носит под сердцем ещё одного нашего ребёнка. Девочка или мальчик — мне всё равно, любить буду одинаково.
— И не только он. — сказал я, смотря ей в глаза. Так приятно наблюдать за ней, сперва этот лёгкий шок, потом смущение, улыбка радости, которую она так хочет спрятать. Но блеск в глазах её выдаёт, она всё так же моя, всё ещё меня любит так же сильно, как и тогда.
— Клим, ты… я…
— Ты ничего не должна мне говорить, я просто сказал, чтобы ты знала. Ты больше не одна, у тебя и у Марка есть я. Я буду рядом в горести и радости, буду рядом, когда ты смеёшься или плачешь. Ты и Марк нужны мне так же сильно, как и я Вам.
— Клим… — обратился ко мне Марк.
— Марк, так нельзя! — перебила Изабелла.
— Не ругай его, это я разрешил так обращаться ко мне. Ну, так что ты хотел сказать?
— Может, погуляем все вместе? Мама, ты же не против, чтобы Клим пошёл с нами? Я очень хочу! Он такой классный и хороший! А знаешь, он научит меня сегодня многим трюкам. Мама, пожалуйста!
— А я что, против? — улыбнулась она. — Я за любой кипишь кроме голодовки, главное, чтобы Клим захотел, и у него было время.
— Хочу, и у меня всегда будет на Вас время. Мой дом снова стал живой, как вы тут появились, и без Вас он станет скучным и мрачным.
— Ладно, тогда марш руки мыть и за стол, потом пойдём гулять.
Глава 15
За пару дней до этого.
Перед зеркалом стоял красивый молодой человек. Вьющиеся белые локоны на концах и более тёмные к корням, просто выгорели на солнце. Он был высок, крепкого телосложения, смуглая кожа. На нём была чёрная футболка в обтяжку, что не давала скрыть от взгляда его литые мышцы. Крепкие руки, прямая спина, широкие плечи, развитые мышцы груди и торса, прекрасно прокачанный пресс. На нём очень хорошо сидели джинсы синего цвета, так прекрасно подчёркивали хороший и упругий зад, крепкие бёдра и длинные ноги. У него были глаза василькового цвета, обрамлённые чёрными ресницами. Мужчина стоял и красил свои брови в чёрный цвет.
— Зигфрид, вот объясни мне, не могу понять, зачем ты осветлил брови и ресницы, а сейчас их заново красишь?
— Доминик, ты вроде взрослый мужик, а глупые вопросы задаёшь. — ответил ему спокойно Зигфрид.
— Ну, прости, я не понял твоего хода мыслей.
— Клим. — ответил тот.
— Что Клим? Он тут причём?
— Всё просто, оставь я всё как есть, он бы меня узнал, причём сразу же.
— Это как? Ты был в маске, лица не видно.
— У меня на одной брови есть дефект. Чётко посередине есть отрезок волос, в котором нет пигмента, они белые, и эту мою особенность он знает. Я не могу испортить сюрприз раньше времени, это неправильно.
— Зигфрид, но что ты задумал? — спросил его Доминик.
— Вернуть его на путь истинный.
— На путь истинный? А что, он сейчас не на своём месте?
— Да, он сбился с курса. Сильнейшие могут быть только волками одиночками, у нас нет права на семью, пока мы не отойдём от дел.
— О, как… — сказал он, — а позволь спросить, кто это решил?
— Я. — спокойно ответил Зигфрид.
— То есть, ты хочешь подогнать его под свою модель видения? Разве это правильно?
— Если он хочет быть сильнейшим, то семья — это его слабое место, её у него быть не должно!
— Зигфрид, а ты у него спросил, хочет он того или нет? Вы не виделись больше восьми лет. Он мог измениться, все в этой жизни меняются.
— У него нет права меняться, он мой преемник, он займёт моё место, как я исчезну.
— Исчезнешь? Ты о чём?
— У меня осталось не больше года, а может и меньше.
— С чего ты это решил?
— В нашей семье никто не переживал рубеж сорока лет, все умирали, просто отказывала печень.
— У вас генетическое заболевание? Почему к врачу не идёшь?
— Ходил, по анализам я здоров как бык и мне ещё столько же прожить можно. Но я знаю, что умру. Поэтому мне нужен преемник, и я должен оставить кого-то после себя.
— Ты ходишь вокруг да около, и я не понимаю, о чём ты! Хорошо, преемником я понял, кого ты оставишь, а что значит оставить кого-то после себя? Что за план у тебя в голове?
— Вот она родит мне сына. — сказал Зигфрид и протянул ему фотографию. С неё на Доминика смотрела красивая женщина: жгучая брюнетка с зелёными глазами, белая кожа, правильные черты лица. Фигура была чисто женская, мягкая, с изгибами, обычно на современных девушек без слёз не взглянешь, постоянно хочется накормить.
— Она… она так похожа на Эржебет…
— Да, очень похожа, её зовут Изабелла… Она родит мне сына.
— А она вообще в курсе твоего грандиозного плана?
— Пока нет, я её ещё не забрал у него.
— Ясно… А у кого ты её забрать собрался?
— У Клима.
— Э… Ты с ума сошёл?! Собрался забрать его женщину?! Зигфрид, ты вообще с головой дружишь? Он сейчас куда влиятельнее и опаснее тебя! Ты скрывался все эти годы, о тебе давно забыли, твоя власть теперь — это только пустой звук!
— Мне не нужна власть и армия, чтобы провернуть всё это. Я просто хорошо его знаю, наперёд уже всё просчитал. Знаю, какие шаги он примет, куда постарается её спрятать. А как я её заберу? Просто… Она сама придёт ко мне в руки.
— Сама? Ты спятил?!
— Поверь, она придёт.
— Не понимаю…
В этот момент в комнату вбежал другой молодой человек. В глазах паника, эмоционально возбуждён.
— Что случилось, Стас?
— Девушка, за которой вы велели нам следить, наш
