Новак не подумал об опасности – ведь дело было не ночью в закоулке, а днем на заправке, при свидетелях – которые однако лишь наблюдали издали. И он пытался что-то объяснить этим, как ему казалось, представителям закона.
– А не красный ли ты шпион – по нашему говоришь неправильно? Ты где родился, в каком штате?
Новак и тут ответил честно – Брно, это в Европе, Чехословакия. Я разве нарушил какой-то закон?
– Что?! Парни, это же красная зона – Дэнни из клуба «100» говорил, а он у Дрейка учился, знает![36] А ну, все из карманов, руки на капот! Ноги расставить пошире!
Стоун был горд собой – представляя себя шерифом Маккоем из фильма. Поймать русского шпиона – это ж завтра в газете напишут! И может быть, его снова возьмут в помощники шерифа – работа не пыльная, но денежная и власть!
Новак пытался вскочить в машину и нажать на газ. Но на него набросились втроем – у Джо была дубинка, у Руби кастет, ну а Стоуну и кулаков хватало. И упавшее тело еще долго пинали ногами – пока не сообразили, что жертва уже не дышит.
– Берем, что у него есть, и ноги! Как бы не вышло чего…
Дело было при свидетелях, а все трое были личностями известными – так что следующее утро они встретили в камере полицейского участка. Затем состоялся и суд – на котором присяжные, после выступления адвоката, что «мои подзащитные руководствовались самыми высокими и патриотичными побуждениями», не имели намерения убить, и были спровоцированы подозрительным поведением пострадавшего, большинством голосов постановили «не виновны». Помощником шерифа Хью Стоун так и не стал – зато в «Легионе» его авторитет заметно поднялся.
Ни суд ни полицию не заинтересовал факт, что только за последние три месяца в городе и его окрестностях нашли четыре трупа чернокожих, забитых насмерть, убийц не нашли, да и не искали. Мало ли какие криминальные разборки между собой могут быть у грязных вороватых ниггеров?
Дуайт Эйзенхайэр. Что не войдет в мемуары.
Мы проиграли этот раунд – но не матч. Проиграли битву – но не войну.
Однако же он, Президент Эйзенхауэр, этого не увидит. Он понял это, когда этот наглый немец, Браун, ответил:
– Господин Президент, я не могу гарантировать успешный запуск сателлита раньше, чем через год. И никакие экстренные меры не помогут. Это как если бы вы взяли сто женщин, осыпали бы их всеми мыслимыми благами – и все равно никак не получили бы одного ребенка через один месяц вместо девяти.
То есть, на реванш в космосе в 1956 году рассчитывать не придется. Если русские тоже не будут сидеть на месте. А ведь это лишь край той задницы, куда попала Америка в его, Эйзенхайэра, президентство! Мы поставили в Китай оружия и всего прочего больше, чем в Англию в Великую войну, наши советники сумели сделать из воинства Чан Кай Ши (еще пять лет назад больше похожего на сборище разномастных банд!) подобие армии цивилизованной страны – но стоило коммунистам перейти в наступление, как все моментально рухнуло к чертям, нас вышвырнули из Китая, полностью ставшего коммунистическим! Мы вошли во Вьетнам в уверенности, что там все будет кончено быстро и эффектно – «смотрите, лягушатники, как надо наводить порядок» – и теперь над нами смеются в Париже, войне конца не видать, в американские дома уже пришло (по официальной версии) больше пятидесяти тысяч гробов (и это без учета «пропавших без вести», у кого даже тел не нашли – как в Сайгонском порту в мае), и даже в перспективе не видно победы[37]! Зато военные расходы подорвали американскую экономику, дефицит бюджета уже превысил тринадцать миллиардов, и совершенно непонятно, как его сократить. Не хватает денег даже на строительство дорог – пришлось урезать грандиозную программу создания системы автомагистралей в масштабах всей страны. Растет число безработных, бунтуют чернокожие, недовольные сегрегацией, а в ответ злобствуют белые консерваторы, считая что «ниггеры слишком обнаглели». Египетская авантюра провалилась – затраты на нее следует списать в убыток. Лишь Гватемалу можно счесть положительным активом – но и то, там становится неспокойно, в джунглях появились какие-то повстанцы, и президент Армас настойчиво требует американской военной помощи. Тревожные новости поступают из Никарагуа, Сальвадора, Венесуэлы – стран, которые традиционно считались «нашим задним двором». И это все вместе взятое – цветочки, в сравнении с главным!
США утратили военное превосходство. Электорат можно успокоить – но он, Президент, знает: Советы сейчас не слабее, а сильнее. Даже если не учитывать гипотезу о «двери из будущего» – во что Эйзенхауэр так и не поверил. Но страну, которая имеет Бомбы в сто мегатонн, и носители, не сбиваемые никакой ПВО, и умеет не только запускать в космос сателлиты, но и возвращать обратно, причем в нужную точку планеты – никак нельзя назвать «варварской». Как это стало возможным – ведь не может тоталитаризм быть эффективнее свободного мира?
– Смирно стоять! Не шевелиться! Вам свобода из задницы прет? Так я вас даже дышать научу лишь по моему приказу! Я вас как клопов буду давить, пока не научитесь подчиняться, не рассуждая! Кто тут хихикнул – я ему сейчас хихикну так, что собственные зубы сожрете вы все! Забудьте, кем вы были – сейчас вы трусливое и никчемное дерьмо, навоз, пыль под моими ботинками! Но клянусь, что я сделаю из вас людей – из тех, кто доживет до конца нашего знакомства!
Как звали того сержанта в Вест-Пойнте? Однажды ночью он поднял их взвод, и заставил в полной выкладке бежать в темноте через лес, а затем переплывать реку. Двое кадетов утонули, но сержанта это нисколько не задело – значит, это были плохие солдаты, слабаки и трусы! С тех пор прошло почти полвека – но генерал Эйзенхауэр помнил тот урок, полученный кадетом Эйзенхауэром. Без дисциплины не может быть армии, не может быть порядка. И ради поддержания дисциплины дозволены самые жестокие меры – те из воспитуемых, кто переживут, после сами будут благодарны.[38]
Так может, русский секрет всего лишь в том, что их порядок более совершенен? Как совершенен муравейник, где каждая особь безупречно выполняет свои обязанности. Если Сталин требует от своих «колхозных рабов» – учиться, повышать свой образовательный уровень, а затем исправно трудиться там, куда пошлют. Может, при этом не вырастут гении – но будет ровный строй тех, кто способен решить поставленную задачу. Бисмарк сказал, что «войну выиграл германский школьный учитель» – Сталин может изречь то же самое про научно-техническую гонку. Что ж, нет ничего лучше мощного пинка по яйцам – тому, кто решил уснуть на работе!
