Почему он такой жестокий?! Разве можно так?!» – Уходи! – он произнёс это страшное слово ещё раз, но уже более настойчиво.
Марина от отчаянья хотела кинуться к нему, просить прощения, но он больше не видел и не чувствовал её.
Ей стало стыдно, проснулась гордость, она рванула со всей силы входную дверь и на мгновение застыла. Ей хотелось крикнуть: «Да пошёл ты!.. Эгоистичное животное! Мерзкий кукловод!» – и ещё много-много всего, но сдержалась и тихо закрыла за собой дверь. Она ещё какое-то время стояла в фойе напротив лифта и с надеждой ждала, что он сейчас появится. Теряя терпение, набрала его номер, телефон был занят.
«Может, плюнуть на всё и вернуться? Какая на фиг гордость, если я сейчас сдохну!» Она стучала и стучала в его дверь, потом несколько раз ударила по ней ногой – Фёдор не открыл.
– Да и хрен с ним! Решил проучить?! Гадкий! Гадкий! – твердила Марина, рыдая в голос. Она не в силах противостоять ему, и всё, что ей остаётся, – тупо ждать и надеяться.
Дома Игорь, Сашка в наушниках, Лида подаёт на стол румяные куриные котлеты с пюре…
– Умница! – Игорь одобрительно улыбается и засовывает в себя почти всю котлету целиком. – Думал, опять пропадёшь неизвестно на сколько!
Марину всегда раздражала его манера набивать рот до отказа и при этом пытаться что-то говорить. В другой раз она бы обязательно резко высказалась, сейчас молча оглядела всех пустым взглядом и медленно пошла прочь из кухни.
– Что это с ней?
Кому Игорь адресовал вопрос – было непонятно: Саша ничего не слышал и вертел головой в такт музыки, Лида стояла спиной к Игорю и копошилась у раковины, не её дело совать нос в чужую семью, в которой последнее время и так одна неразбериха.
Утром Марина сменила гнев на милость, сама приготовила завтрак и делала вид, что всё как обычно. Ей надо было чем-то занять себя, выйти из гнетущего состояния неопределённости.
«Фёдор уехал или всё ещё в Питере?» – эта мысль не давала покоя, и она боролась с желанием всё бросить и смотаться в «Асторию», хоть он так и не ответил ни на звонки, ни на сообщения. Теоретически у неё было время совершить подобный марш-бросок, только разрушая всё, чем жила до Фёдора, – она категорически не желала ничего менять, и это останавливало от очередной глупости. Всё должно оставаться на своих местах! Что думал по этому поводу Фёдор и чего ждал от неё – Марина не понимала. Она вообще не понимала его – ни тогда, в самом начале, ни сейчас. На что может решиться женщина, если не имеет никаких гарантий со стороны мужчины?!
Самолёт вылетел по расписанию, и по прилёте их должен встретить Сёма. Именно он со своим днём рождения создал такую ситуацию с Фёдором и доставил ей столько огорчений! Всё злило и раздражало, особенно что сразу же надо собираться на праздник, а она чувствует себя разбитой, и ей совсем не хочется ничего изображать. Сёмка, как увидел их, с радостными воплями бросился навстречу.
– А я тут уже два часа пасусь! Из Москвы самолёт встречал. Да ты, Игорёш, почти всех знаешь… В отель отправил. И вчера ещё многие прилетели, кто откуда… И из Израиля… Мама второй день руководит парадом. Всё проверяет, особенно счета… – смеялся Семён.
– Марин, а ты что такая невесёлая?
Марина фыркнула.
– Да отстаньте вы от меня! Какая есть! С днём рождения тебя, кстати. Расти большой и здоровый.
Игорь подхватил поздравительную и в порыве чувств крепко обнял товарища и приподнял от земли.
– Дурень здоровенный!.. Силу некуда девать? – ржал Сёмка и беспомощно болтал ногами.
Марина не заметила, как они доехали до отеля. Сёма для особо близких снял Claridge's[26] в районе Мейфэр.
Лондон она знала не очень хорошо, была пару раз, один из них на юбилее у Марка, и жили они в его доме. А в первый раз останавливались в каком-то средненьком отельчике, другой позволить себе не могли. Давно это было, Марина и вспомнить его название не могла и Игоря дёргать не стала – что сейчас об этом. О Claridge's много слышала, что и старинный, и популярный среди звёзд первой величины. Главное – отмечать здесь будут и переться никуда не надо. Семён самолично проводил их в номер и пыжился, довольный, что поразил воображение друзей. Номер был не просто большой, а огромный, и Марина с ужасом представила, сколько за него отвалил безрассудный Сёма.
– А мы ещё с подарком не определились! Говорила тебе, и не раз: «Что подарим? Что подарим?» Один ответ: «Разберёмся, не переживай». Как не переживать?! Такие траты у человека, а мы с пустыми руками припёрлись.
Уже перед самым выходом Игорь успокоил, что завтра пойдут они вместе с Сёмой в Breguet[27] и выберут спортивные часы в подарок.
– То-то он сам не может себе часы купить. Никакой интриги! Ещё и вместе попрётесь покупать! Глупость какая!
– Ничего ты не понимаешь! Обычай такой есть, когда отец сыну часы дарит или друг своему лучшему другу. Это память навсегда! Я и гравировку сделаю.
– Так что же теперь получается, и он тебе часы подарить должен?! Смешно! Мне вот не приходит в голову взять и подарить Вике часы, ещё и с дарственной.
– У вас, у баб, всё по-другому! Да и что вы знаете про настоящую дружбу?! Это ты не смеши меня!
– А почему Сёма Женьку с Викой не пригласил? Странно как-то. Мне даже неудобно было. Я ей когда сказала, что летим, она промолчала, ни слова.
– Почему не звал? Звал. Просто у Жени сейчас положение не то, чтобы по Лондонам разъезжать. Он – парень гордый! И Сёма понимал, что не поедет. Поэтому и уговаривать не стал. Может, Женя и Вике ничего не сказал. Потом… не такие уж они и близкие товарищи. Так… трёмся в одной компании.
– Ну скоро вы соберётесь? – подгонял Сашка, нудно канючил и сгорал от нетерпения увидеться с Виктором. – Болтаете, болтаете… Уже и так на тридцать минут опаздываем!
Марине оставалось последнее – до конца застегнуть молнию на корсете платья. Дома, когда примеряла, застегнула лишь до середины, самой было не справиться, а Лиду на помощь звать не стала. Она и подумать не могла, что дальше молния не пойдёт, и, как ни старался и ни пыхтел Игорь, всё было бесполезно, края не сходились на добрых два сантиметра. Спереди смотрится отлично, сзади никуда не годится. Мало!
– Нельзя было дома
