— Когда мы познакомились, он работал с несколькими книгами, которые показал и мне. Представьте мое удивление, когда на одной из них я увидела вензель моего рода.
Ариана похолодела.
«…книга в белой обложке с двумя вензелями посередине…» — всплыли в памяти слова Галины.
— Там был еще один вензель, незнакомый. Мы с мужем загорелись желанием узнать, что скрывает странная книга. Пришлось уехать из города, пропадать в архивах, собирать информацию по крупицам. Но наши старания были вознаграждены. Я узнала, кому принадлежит второй вензель, и отправилась за ответами к родным. Никогда не забуду почерневшее лицо мамы, когда я показала ей свою находку.
Кира всхлипнула и прижала к глазам кружевной платок.
«Неужели не видно, что она притворяется?» — поморщилась Ариана.
— Тогда я узнала чудовищную правду. В роду моего деда по матери основной дар столетиями передавался только первенцу. Дедушка обладал редкой силой: он был чувствующим. Все ждали, что она проявится у его наследницы — моей матери. Однако у нее инициировался дар бабушки, что означало лишь одно: где-то уже был ребенок, наделенный его силой.
«Пусть я ошибаюсь… Пожалуйста, пусть я ошибаюсь», — зажмурилась Ариана, по старой привычке скрещивая под столом пальцы.
— Дед с глубоким раскаянием признался в связи с другой женщиной и рассказал об особенности передачи своего дара. Я видела, как он трепетно обращался с бабушкой, так что сомнений быть не может: любовница намеренно соблазнила его, чтобы забеременеть и заполучить его силу. И забрала книгу рода, добавив на обложку свой вензель.
— И кому же он принадлежал? — подал голос Авдеев, в упор глядя на Ариану.
— Неким Белецким. Я проверила их в архиве Совета: слабенький род целителей, прервавшийся некоторое время назад. Фамилия показалась мне знакомой, и немного погодя я вспомнила, что в университете общалась с одной девушкой, тоже Белецкой. Удивительно, но это она и есть.
— Госпожа Белецкая, вы признаете, что знакомы с госпожой Соколовой? — спросил у Арианы улыбнувшийся в начале заседания мужчина. Про себя она назвала его Главный советник. Правда, сейчас он не улыбался, а смотрел серьезно, даже сурово.
— Да, — выдавила из себя Ариана.
— И вы знали ее историю?
— Нет. Я не знала ни этого, ни того, что она одаренная. Я вообще в то время ничего не знала о даре.
— Об этом мы еще поговорим, — сказал Главный советник. — Госпожа Соколова, в вашем обращении указано, что удовлетворительным исходом дела вы будете считать перекрытие дара госпоже Белецкой. На каком основании вы это требуете?
Ариана побледнела. Что она просит?
— Ну как же! — захлопала ресницами Кира. — Она пользуется моим украденным даром. Да-да, именно моим, ведь я тоже первенец и должна была унаследовать силу от своей матери. Конечно, Ариана не сама это сделала, но ее род — ей и отвечать. Как я узнала, у нее еще есть дар артефактора. Пускай он остается, а пользоваться чужим нечестно. Ты ведь согласна, Ариана? Насколько я помню, ты всегда радела за справедливость.
Она с наивным выражением лица повернулась к Ариане. Внешне казалось, что она искренне верит в то, что говорит, но дар не давал себя обмануть. Ариане стало страшно от черной ненависти, исходящей от Киры. Слова никак не сходились с чувствами, и было непонятно, что за игру ведет бывшая подруга. И откуда она узнала о даре артефактора? Кто-то сливает ей информацию? От мысли, что в клане предатель, стало больно.
— Госпожа Соколова, здесь не вы задаете вопросы, — осадил ее секретарь. — Прошу, садитесь. Госпожа Белецкая, выйдите на середину. Ариана на негнущихся ногах вышла из-за стола. История была чудовищной. И хотя она не верила, что бабушка соблазнила кого-то ради дара, ей все равно было стыдно. Кира не лгала, когда рассказывала о необычном наследовании дара у ее деда.
«Знала ли бабушка об этом? Скорее всего, нет, ведь беременность стала для нее неожиданностью. Но почему ее избранник был так беспечен? Имеет ли Кира право обвинять мою семью?» — мучилась вопросами Ариана.
— Госпожа Белецкая, расскажите, как вы обнаружили в себе дар чувствующей, — попросил Главный советник.
По его проницательному взгляду, проникающему в самую душу, и легкому покалыванию в висках, она поняла, что перед ней менталист. Но страха перед ним не возникало: дар чувствовал в мужчине непредвзятость и открытость.
«Честность — лучшая политика», — вспомнила она английскую пословицу и, собравшись с духом, начала рассказывать, как попала на вечеринку в клан Феникс, узнала о своей одаренности и сняла подвеску с помощью Стаса.
— Станислав Королёв может подтвердить ваш рассказ? — спросил советник.
— Он мой кланлидер, — ответила Ариана. — Я думала, его уже допросили на этот счет.
— Кланлидер? — удивленно поднял брови мужчина и обратился к секретарю: — Почему тогда он не присутствует на заседании?
— Господин Королёв не является законным представителем госпожи Белецкой, так как она не проходила процедуру официальной регистрации, — отрапортовал тот.
— Я вступила в клан недавно. Насколько я знаю, новая регистрация будет в конце месяца. Мы просто не успели, — объяснила Ариана.
— Да, я вижу клановые узы, — задумчиво проговорил Независимый. — Полагаю, что господин Королёв все-таки имел право присутствовать. Он извещен о судьбе своей подопечной? Павел Федорович, вы с ним беседовали?
— Да, — ответил Авдеев.
— Почему он не явился на заседание?
— Господин Королёв в настоящий момент находится в изоляторе, — рука Авдеева непроизвольно дернулась к щеке, с которой уже сходил синяк. Значит, это Стас ему врезал. Ариана огорченно вздохнула. Нашел, с кем связываться. Неужели не понимал, что мстительный советник ему этого не забудет?
— Предоставьте мне отчет о причине изоляции до конца дня. Сейчас некогда с этим разбираться, — приказал Главный советник.
— Да, Всеволод Юрьевич, — с готовностью кивнул секретарь.
— Итак, Ариана, до января этого года вы носили блокиратор. Вам известно, почему его на вас надели?
— Известно, — ответила Ариана. — Мой дар проявился в годовалом возрасте, и бабушка хотела защитить меня от выгорания.
— Она когда-нибудь рассказывала вам о дедушке?
— Если и да, то я не помню. Она умерла, когда мне было три года.
— А ваша мама?
— Она не знает его имени.
— Почему ваша бабушка скрывала от нее имя отца?
— Я не знаю. Мама считает, что бабушке было стыдно за отношения с женатым мужчиной. Она никогда не хотела разрушить чужую семью.
— Ну конечно! — раздался презрительный голос Киры. — А ноги раздвигать стыдно не было?
— Госпожа Соколова! Вам предупреждение, — тут же произнес секретарь. Впервые его педантичность оказалась к месту.
