Что понравилось в деятельности Жукова во время и сразу после войны, так это его бескомпромиссное и настойчивое желание отстранить все политотделы от армии. Он всегда и всеми силами пытался убрать комиссаров из числа личного состава. Что, кстати, тоже ему поставили в вину на Политбюро и выводя его из кандидатов в члены ЦК. Но с этим-то всё понятно: никто из высших партийных бонз не хотел терять свой вес и своё влияние. Что потом и самому Сталину аукнулось, при попытке преобразовать политический олимп страны. Сразу отравили. Или не сразу?.. А долго поплакав над своим решением?..
Много чего прояснялось в истории. Белые пятна, тоже обретали красочность, постепенно формируя всю картину сложнейших взаимоотношений. В эту картину постепенно экстраполировались и зарубежные связи, которые немало влияли как на внутреннюю, так и на внешнюю политику СССР. Как этому ни противился Шульга, но учитывать следовало всё. Разве что нарастающие сложности отношений с бывшими союзниками можно было отложить на какое-то, но весьма короткое время. Благо, что знание истории, по прошлой жизни, давали гигантские преимущества. И реализовать эти преимущества — всегда успеется.
Кстати, о знаниях истории. Именно они давали все основания предполагать причины, по которым ни круцин (Клюева-Роскин), ни АСД (Дорогова) так и не достались в пользование народу. Уже сейчас, сразу после войны нарастала невероятная конкуренция между фармакологическими синдикатами и разрастающимися компаниями, производящими лекарства. У них появились огромные прибыли, за которые они готовы были менять власть в других государствах. Поэтому появление вышеназванных лекарств, излечивающих огромный спектр заболеваний, являлось для них острым ножом в сердце.
Ну и в самом министерстве здравоохранения СССР страшно не любили выскочек, создавших уникальные препараты. Как, мол, какие-то олухи-биолухи или некий ветеринар, сумели создать нечто, напрочь аннулирующее работу лучших академиков страны? А то и работу громадных научно-исследовательских институтов от медицины? Получается, что они стараются в поте лица и ничего не выдают на-гора? А у кого-то всё получается быстро, качественно и гениально?
Вот и забурлило в сфере медицины и вокруг неё. Вот и пошли потоки жалоб, кляуз и пасквилей в разные инстанции от глубоко оскорблённых «правильных» специалистов и «заслуженных» деятелей науки. И это вместо того, чтобы самим работать с полной отдачей сил, в полной мере используя каждый час рабочего времени. Зависть… Ненависть… Ревнивая злоба… И закономерный итог: активная мерзость пробивается на руководящие посты, а гениальные личности затираются в пыль, хорошо если не в лагерную.
Другой итог нынешних свар, который хорошо помнил Киллайд Паркс, он же Александр Шульга, это, невзирая уровень достатка или нищеты или название политической системы в стране — наличие в двадцать первом веке на каждом углу аптеки. То есть их было невероятно много. И все они выживали. И всем хватало прибыли. И все вокруг них хорошо кормились. А почему? Да просто из-за невероятных прибылей, которые получались от невероятного количества продаваемых лекарств. А ведь добрую часть производимых препаратов можно было заменить банальными …горчичниками! Ещё треть — тем же круцином или АСД. Ну и на остальную треть талантливые экспериментаторы нашли бы с десяток удивительных средств. И — всё! Двадцать! Всего лишь! Максимум тридцать наименований в аптеке — хватило бы для лечения любых заболеваний. И самих аптек было бы в сто, триста раз меньше.
Увы… Развитие всего человечества пошло не по той дороге.
А если сейчас, в сорок седьмом, сорок восьмом годах удалось бы свернуть на иную колею? Попутно переиначив всю политическую карту мира и изменив сами властные структуры в нужном ракурсе? Да урезать аппетиты зажравшихся капиталистов, строящих фармакологическую индустрию планеты? Сложно… Почти не реально. Финансовые тузы уже успели распробовать эту кормушку и похоронят любого, кто помешает им наживаться на старых и новых, в том числе искусственно созданных болезнях. Если вот прямо сейчас заняться преобразованием изнутри общества с оголтелыми капиталистами, то вряд ли что получится.
А вот если начать со страны, занимающей одну шестую всей суши, то шансы намного увеличиваются. Здесь всё-таки диктатура пролетариата, пусть и несколько мнимая. Следовательно, народ, пусть больше на словах, но всё-таки ближе к рычагам власти. И если правильно помочь в приложении усилий на эти рычаги, да в нужном направлении подтолкнуть лучших представителей этого народа, то всё задуманное получится. После чего можно и ко всему остальному миру примериться, и пнуть куда надо побольнее.
Иначе говоря, уже в ноябре мемохарб раскинул свою паутину из внушаемых соратников в разные структуры государства. И всё ближе и ближе подбирался к главным фигурантам, которых следовало изучить с максимальной дотошностью. И только после этого решать: кого использовать, а кого устранять.
К тому же и созданный друзьями отца союз фронтовых побратимов (СФП), оказывал с каждым днём всё более существенную помощь. Многие из них уже добрались до Москвы и вполне уверенно обустроились на более высоких должностях. Как следствие, волна арестов самых опасных для общества преступников, докатилась и до столицы. Да и понятно, что действовать против явных уголовников не пример легче, если знаешь всё об их преступлениях. А уж нужную массу данных Киллайд Паркс подбросил в нужные уши в невероятных количествах.
Конечно, пока громкие раскрытия уголовных дел касались в большинстве своём ворья, казнокрадов и аферистов. Именно на этих делах делали свою стремительную карьеру представители СФП и присоединившиеся к ним сторонники. Кстати, последних лиц, к которым чужак иной цивилизации не прилагал своих умений, становилось всё больше и больше. То есть смелых и честных людей в стране хватало. Стоило появиться настоящим лидерам, которые ясно представляли стоящие перед ними цели, как за ними сразу потянулись самые решительные их товарищи и знакомые. И они уже сами проявляли должную инициативу, довольно жёстко при этом искореняя вокруг себя воровство, хулиганство и прочие мерзости бытия. Иначе говоря, решительные личности увидели определённый свет в нужном тоннеле и ринулись туда со всем присущим им энтузиазмом.
К тому же следовало не забывать и учитывать, что «обработанные» мемохарбом люди, выполняли поставленные задачи, используя любые методы. При этом не озадачиваясь моральной стороной вопроса. То есть в определённых ситуациях, не гнушались дать взятку, использовать шантаж, применить физическую угрозу, завалить анонимками, спровоцировать болезнь, а то и устроить несчастный случай. Весь этот набор, естественно, использовался против явных преступников, но которых просто так на цугундер не отправишь. А устранить-то как-то надо?! Особенно тех сволочей, которые мешали продвижению коллег фронтовиков по карьерной лестнице.
Вот и устраняли…
Всё это вкупе вызвало первый, пусть ещё совсем незначительный резонанс во властных структурах. Нельзя сказать, чтобы там испугались, но напряглись однозначно. Напряглись, замерли, и стали с повышенным вниманием наблюдать за неконтролируемой, несогласованной с верхами волной этакого торжества социалистической справедливости. Ведь справедливость, она в понимание каждого очень разнится. И порой принимает весьма гротескные формы. Например, каждый станет возмущаться, если в его квартиру проникнет вор и начнет выносить всё ценное, нажитое непосильным трудом. И большинство при этом закричит: «Пристрелите негодяя!» Но при этом хозяин квартиры (если у него рыльце в пушку) и не вспомнит, что сам ворует порой вагонами, если не эшелонами. А то и похлеще мерзости творит, вырывая плоскогубцами золотые коронки у только что пристреленного арестанта.
