Но для Поллард все еще оставалась нерешенной проблема Марии Хуарес. После ее исчезновения Рэндом выписал ордер, хотя Чи утверждал, что полиция забрала женщину из дома ее родственников. Теперь Холмен видел, что она находится под надзором Рэндома. Если Рэндом скрывает истину об убийстве четырех офицеров, то почему он взял Марию Хуарес в заложницы, а не просто убил ее? С момента посещения места преступления Поллард не сомневалась в том, что офицеры хорошо знали убийцу. Если убийца — Хуарес и офицеры в ту ночь под мостом искали деньги, значит, Хуарес был связан с Марченко. Может, Мария Хуарес знает что-то, известное ее мужу, и Рэндом нуждается в ее помощи, чтобы найти деньги? Это объясняло, почему она до сих пор жива, но Поллард подобное предположение не радовало. Она действовала наугад, а это метод не для профессионалов.
Поллард старалась разложить по полочкам всю известную ей информацию. Она мчалась в машине по адской жаре, мечтая поскорее оказаться дома. Когда она переступила порог, раздражение, вызванное ложью Элисон Уитт, сменилось страхом перед неизбежным звонком матери. Входя в дом, она была настолько погружена в свои мысли, что едва заметила, как ожидавший в прихожей рыжеволосый мужчина резко толкнул дверь, громко захлопнув ее.
— Добро пожаловать.
Ошарашенная Поллард отступила на шаг назад, но тут показался другой мужчина, державший в руках полицейский жетон.
— Джон Рэндом. Полиция.
46
Поллард развернулась и изо всех сил двинула Вуковичу локтем под ребра. Тот захрипел и отшатнулся.
— Эй…
Поллард метнулась было в сторону на кухню, чтобы оттуда прорваться к задней двери, но Рэндом быстро перекрыл ей путь.
— Полегче! Мы не причиним вам вреда. Полегче!
Рэндом остановился между Поллард и кухней, но близко подходить не стал. Он вытянул вперед обе руки, и жетон болтался у него перед лицом. Вукович не двигался. Поллард встала так, чтобы видеть их обоих одновременно.
— Да успокойтесь вы наконец, — сказал Рэндом. — Расслабьтесь. Если бы мы хотели сделать вам больно, вы думаете, у нас бы не получилось?
Рэндом опустил руки, но не сделал ни шага вперед. Это был хороший знак, но Поллард по-прежнему косилась то на одного, то на другого, проклиная себя за то, что оставила служебный пистолет в кладовке. Разве можно быть такой растяпой? Она подумала, что могла бы схватить кухонный нож, но ей претила сама мысль марать руки об этих подонков.
— Чего вы хотите?
Рэндом ненадолго задержал на ней взгляд и отложил жетон.
— Вашего сотрудничества. Вы с Холменом долго мутили воду, но нам это только на руку. Вы дадите мне возможность объясниться?
— Вы за этим и схватили его — чтобы объясниться?
— Если бы вы меня не вынудили, я бы сюда не приезжал.
Вукович стоял, прислонившись к двери, и наблюдал за Поллард, но в глазах его светилось любопытство, и держался он свободно. Рэндом казался раздраженным, но глаза у него были усталые, а костюм — помятый. На физическом уровне ни в том ни в другом Поллард не ощущала угрозы. Она почувствовала, что расслабляется, но старалась держаться настороже.
— Один вопрос, — сказала она.
Рэндом развел руками, словно приглашая — давай, спрашивай.
— Кто убил этих людей?
— Уоррен Хуарес.
— Чушь, Рэндом. Я не верю вам и не верю, что они просто так собрались под мостом. Они искали деньги Марченко.
Рэндом снова развел руками и пожал плечами — последнее должно было означать, что его не волнует, верит она ему или нет.
— Да, они искали деньги, но стрелял Хуарес. Кто-то нанял его для убийства. Мы стараемся найти заказчика.
— Перестаньте лгать. Холмен видел вас с Марией Хуарес в доме.
— Я не лгу. Этот дом — надежное место. Она находится там добровольно по нашей просьбе.
— Зачем?
— Хуарес не совершал самоубийства. Парня прикончил его же заказчик. Мы считаем, что его наняли из-за связи с Фаулером и планировали убить с самого начала. Мы встревожились, что таинственный заказчик может убить и его жену. Мы привезли Холмена в дом, чтобы Мария сама сказала ему об этом. Я не ожидал, что он поймет меня превратно.
Поллард наблюдала за Рэндомом и верила, что он говорит правду. Каждое его слово имело смысл. Она еще раз обдумала ситуацию со всех сторон и наконец кивнула.
— Ладно. Допустим, я вам верю, но зачем вы арестовали Чи? Вот чего я не понимаю.
Прежде чем ответить, Рэндом мельком взглянул на Вуковича. Потом покачал головой.
— Не знаю, о чем вы.
— Друга Холмена, Гэри Морено по прозвищу Чи. Его сегодня утром взяли под стражу. Мы думали, это вы.
— Мне ничего об этом не известно.
— Какие могут быть разговоры, Рэндом? Вы хотите, чтобы я поверила, будто это совпадение?
Лицо Рэндома оставалось непроницаемым, но он снова бросил быстрый взгляд на Вуковича.
— Вук, попробуй разузнать что-нибудь.
Вукович достал сотовый телефон и неторопливо направился в гостиную. Продолжая разговор с Рэндомом, Поллард слышала, как он бормочет что-то в трубку.
— Если вы знали, что в деле замешан кто-то кроме Хуареса, почему вы закрыли его?
— Убийца обставил все так, словно Хуарес сам наложил на себя руки. Я хотел, чтобы он подумал, будто ему удалось нас провести. Чтобы он поверил, будто мы не знаем о его существовании, и почувствовал себя в безопасности.
— Зачем?
— Мы считаем, что убийца — высокопоставленный офицер полиции.
Рэндом произнес это без малейшего колебания, как нечто само собой разумеющееся. Поллард и Холмен думали точно так же, только представляли на месте «высокопоставленного офицера» самого Рэндома. Поллард вдруг поняла, что все противоречивые сведения о Рэндоме вполне можно увязать друг с другом.
— Пятый человек.
— Что за пятый человек?
— Мы знали, что существовал кто-то еще. Мы называли его пятым человеком. И думали, что это вы.
— Извините, придется вас разочаровать.
— Вы прикрывали одно расследованием другим. Одно для публики, другое велось тайно.
— Иначе к делу было не подступиться. Единственные, кто знал, чем мы занимаемся, это моя команда, начальник одного из отделов и его заместитель. Расследование началось за несколько недель до смерти ребят. Мне доложили, что несколько офицеров затеяли игру с целью завладеть деньгами. Большинство мы опознали, но некто, близко знакомый с Марченко и Парсонсом, подбрасывал Фаулеру информацию, и Фаулер защищал сукина сына, как питбуль. Никто, кроме Фаулера, не знал этого человека, не разговаривал и не встречался с ним. Именно его личность мы и пытались установить.
