Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
— Дом никогда не принадлежал Марте Палмер. Она всегда думала, что дом ее, но твой отец напоследок посмеялся над ней. Он зарегистрировал его на имя компании под названием «MП».
Алекс сказал мне почти то же самое, только он предположил, что бизнес принадлежит Марте. Марте Палмер. М.П.
— Дом принадлежит ближайшей родственнице Джона. Этот человек — ты. Марисса Питерс.
Глава 44
Спустя четыре месяца
Я смотрю, как сотрудники фирмы по перевозке имущества упаковывают вещи из дома с клеймом и складывают их в большой фургон снаружи. Мне ничего из этого не нужно. Местный благотворительный магазин с благодарностью забирает все имущество. Я выставила дом на продажу, и теперь через неделю сюда переедет молодая семья. Я рада. Я хочу, чтобы этот дом снова стал семейным домом, где слышатся особые звуки детского смеха и игр.
Джека давно здесь нет. Все свидетельства того, что в саду когда-то была плантация марихуаны, исчезли. Я помогла ему вырезать и выкорчевать все незаконно выращиваемые растения до последнего зеленого листика. Я не знаю, где Джек сейчас. Не хочу знать.
— Лиза, — Алекс зовет меня, стоя в дверном проеме.
Он был со мной на протяжении всего этого пути, когда я так в нем нуждалась. Как друг и только как друг. Но какой друг! Лучшего я и представить себе не могла.
Я подхожу к нему, и мое лицо озаряет широкая улыбка. Но она соскальзывает, когда я вижу мрачное выражение его лица.
— В чем дело?
Алекс тянет меня внутрь дома, уводя с прохода, чтобы грузчик мог вынести стул. Он кричит работнику:
— Можешь попросить своих ребят сделать получасовой перерыв на чай?
— У нас почасовая оплата, — напоминает тот.
— Мы все оплатим, просто добавьте это в счет.
Мужчина кивает, и Алекс осторожно закрывает за ним дверь. Он мягко ведет меня в самое сердце дома, где на полу все еще лежит причудливый черно-красный ковер.
Я смотрю на него, а не на ковер.
— Что такое?
Он отвечает не сразу.
— Ты обращала внимание на этот ковер?
Мне не стыдно сказать ему правду:
— Я вставала на него. Здесь, в самом сердце дома. Мне сложно объяснить, но это помогало мне воспрянуть духом. Вроде как убедиться, что я твердо стою на ногах.
Теперь он выглядит огорченным, как будто ничего не хочет говорить. Но все же говорит, указывая на ковер:
— Видишь эти узоры на кромке?
Я киваю в абсолютном недоумении.
— Посмотри на них внимательно. Это не узоры, а текст…
— Текст на кириллице, — прерываю его я со стучащим в груди сердцем. Впервые за долгое время у меня подкашиваются ноги.
— Это имена, — продолжает он мягким еле слышным голосом: — Элис, Лео, Тина…
— Марисса. Я, — я обращаю на Алекса полный слез взгляд. — Как ты думаешь, мой отец, биологический отец, сделал его на заказ?
— Похоже на то.
Мы стоим в полной уважения и скорби тишине, как будто смотрим на могилу моей семьи.
— Все эти годы я посещала бессчетное количество терапевтов, которые ставили мне всевозможные диагнозы: одержимость навязчивой идеей, жертва травли, посттравматическое стрессовое расстройство, обычное безумие, тогда как все это время я страдала от самого простого человеческого недуга — разбитого сердца, — я глубоко вдыхаю. — Можешь оставить меня на минутку? — спрашиваю я отстраненным голосом.
Алекс не отвечает. Несколько секунд спустя я слышу щелчок закрывающейся двери.
Слезы катятся у меня из глаз, когда я встаю на колени и с трепетом касаюсь ладонями каждого имени. А потом провожу кончиком пальца по каждой красиво выписанной букве. Как будто я снова стою перед текстом на стене. Я чувствую, словно снова обрела свою семью. Неудивительно, что меня так тянуло к этому ковру. Все это время моя семья ждала меня в самом сердце дома.
Я сворачиваюсь в клубок и плачу.
Эпилог
На улице вечер. Я стою через дорогу от дома и смотрю на него новым взглядом. Теперь я знаю все его секреты. А точнее, те, которые касаются меня. Семья, которая купила дом, уже въехала. В окнах гостиной горит неяркий желтый свет. Вижу, как за окном первого этажа пробегает маленький ребенок и скрывается из виду. Я представляю, как ребенок играет и смеется — для этого дом и создан. Для счастья и любви, для того, чтобы ходить за руку, сидеть за обеденным столом или за кухонной стойкой, спать по ночам.
Дом снова возвышается гордо и величественно, а его стены снова выглядят гостеприимными. Плющ мирно и гармонично вьется по каменным стенам. А что касается клейма каменщика, то это больше не мой ключ и никогда им не будет. Он принадлежит другому человеку. Другой семье.
Я бросаю последний взгляд на свою комнату наверху. Ее окно закрыто для мира, а за ним темнота. Стены наверняка покрыли свежим слоем белой краски, а полы начистили до блеска. Загорается свет. В окне появляется лицо мальчика. Надеюсь, он счастлив. Изо всех сил пытаюсь не думать о плохом — в доме больше не появятся визитные карточки Джона Питерса.
Я навсегда отворачиваюсь от дома и тихо ухожу.
* * *
Я приближаюсь к столику в ресторане, где он меня ждет. На мне блузка с глубоким вырезом и короткая джинсовая юбка, которая гордо демонстрирует мои шрамы. Никто не смотрит на меня, никто не пялится.
Алекс вскакивает на ноги, когда я подхожу к столу.
— Я рад нашей встрече, Лиза, — он здоровается со мной, одаривая своей фирменной широкой улыбкой.
— Я тоже рада встрече, Алекс.
Мы приняли решение попробовать еще раз. Начать все сначала, как будто не были знакомы раньше.
Сев за стол, я говорю:
— Ты должен кое-что узнать обо мне. У меня шрамы на теле — от несчастного случая в детстве. Иногда мне снятся кошмары, но в последнее время все реже. Ночью я обычно привязываю ногу к кровати, потому что иногда становлюсь лунатиком, я это называю бодрствованием во сне — всегда помню, что случилось.
— Ты тоже должна кое-что узнать обо мне, — говорит он в ответ. — Я люблю носить непарные носки.
— Я схожу с ума по Эми Уайнхаус.
— Я люблю русскую поэзию.
Мы ловим взгляды друг друга и смеемся.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
