— Всего лишь вернул то, что и так тебе принадлежало, — вздохнул мужчина. — Насколько мне известно, у горных ведьм долгое время — больше сорока лет! — не было толковой верховной! Они там развратились просто донельзя! А тут у тебя, современной, еще не старой женщины, есть отличная возможность вернуться и наконец-то навести среди них порядок. Заставить из более уважительно относиться к собственным детям, возможно, немного пересмотреть свой кодекс, подумать, что предлагать горам, чтобы те несколько проще и с ними расставались. Видишь, какой простор работ? Просто не перечесть, сколько всего ты должна успеть, Лисандра!
Она дернулась, словно ее только что хлестнули плетью.
— Я не вернусь, — прошептала она. — Я туда не вернусь!
— Вернешься, — возразил Диего. — Хочешь ты того или нет, ты отправишься к ведьмам. Ты вернула себе звезду, Лисандра, и она узнала твою кровь. Ты знаешь, что это означает.
Дара тоже знала. Если знак верховной признавал свою владелицу, она должна была немедленно вернуться к подданным и править ими, пока ее не убьют или она сама не умрет от старости. Или пока не перепишет книгу законов, заставив горных ведьм стать более цивилизованными и относиться к жизни несколько спокойнее, чем они к тому сейчас привыкли.
— Я тебя ненавижу, — прошипела Лисандра. — Ты глупец! И ты ошибся! У меня нет моего дара! Мой дар отдан моему сыну!
Она повернулась, чтобы спешно покинуть коридор, но остановилась — должно быть, отреагировала на тихое сыновье покашливание.
— Знаешь, мама, — протянул Геор, — мне тут Урсула рассказала, что у меня есть своя магия. И что она вынуждена была вернуть ее мне в полной мере, когда я якобы женился на морской ведьме. Так что в твоей силе я не нуждаюсь. Если у меня есть хоть какая-то ее доля, то я, разумеется, отдаю ее тебе.
Лисандра содрогнулась, словно кто-то только что ударил ее ножом в спину. Она так стремительно повернулась к сыну, что Дара даже напряглась и зажгла магический огонь на раскрытой ладони, готовясь отбить внезапную атаку новоявленной верховной.
Но Лисс не смогла ничего сделать. Магия, которая прежде жила в Даре и в Георе — те ее осколки, которые они впитали в себя, — с тихим шипением покинула их тела. Довольно темная, серьезно отличавшаяся от того, что Дара привыкла видеть в себе и в своем муже, колдовская сила застыла облачком в воздухе, потом метнулась к Диего, проверяя, не он ли ее хозяин, и наконец-то заметила Лисандру.
Верховная отшатнулась в попытке защититься, но сила врезалась в ее грудь, будто бы пронзила ее насквозь с такой дикой быстротой, что Лисандра ничего не успела сделать, никак не смогла помешать этой частичке себя вернуться на место.
Синеватые искры вспыхнули на кончиках ее пальцев через секунду. Магический вихрь, появившийся буквально из неоткуда, поглотил Лисандру, оставив на свободе только ее тихий, отчаянный вскрик, и Дара зажмурилась, боясь, как бы магия не запорошила ей глаза.
Когда она наконец-то решилась посмотреть, что же случилось, свекрови больше не было.
— Думаю, она отправилась реформировать правила горного клана, — усмехнулся Диего. — Обучать своих женщин несколько абстрагироваться от красоты, перестать швырять мальчиков с гор и не бояться, если вдруг родятся горные ведьмаки. Для них, в конце концов, всегда существуют прелестные морские ведьмы.
— Так значит, все закончилось? — нерешительно спросила Дара, тихо, словно не веря в свое счастье.
Диего склонил голову в согласном кивке.
Девушка охнула. Казалось, за эти считанные дни случилось столько всего, что она и думать забыла о покое… Оказаться теперь в мире, где от них с Геором никто ничего не хотел, понять, что они свободны… Это было невероятное чувство, в которое она сама до конца не верила.
Дараэлла потянулась к мужу и поцеловала его, не задумываясь ни о последствиях, ни о том, что на них смотрели. И Геор, должно быть, не сумев сдержаться, тоже ответил на ее поцелуй.
Сейчас Даре больше всего хотелось утонуть в его руках, слиться с ним воедино, стать с мужем одним целым — не задумываясь ни о чем дурном, не вспоминая о правилах, которые им потом навяжут. Они будто только сейчас полноценно узнали друг друга…
Хотя Дара помнила, что далеко не все преграды преодолены. Оставалось еще что-то, что смущало ее — то, насколько у них разные характеры, неумение жить вместе, непокорность…
Тем не менее, не она отпрянула от Геора. Он отстранился первым, отступил на полшага назад и как-то странно смотрел на нее, будто не понимал, зачем позволил себе такую вольность.
Диего смотрел на них, словно пытался ответить на какие-то собственные вопросы, до сих пор не озвученные им. Он щурил синие глаза так же, как делала это Дара, и девушка в который раз поразилась, сколько же у них, практически чужих друг другу, почти незнакомых людей было общего. Она не понимала, как кровь могла помнить все это, если она сама даже не знала, способна ли признать Диего, назвать его своим отцом. Действительно ли он был им, или, может, Даре просто показалось? Вдруг солгал?
Но сходство не могло быть настолько обманчивым. В каждом движении, в том, как повелитель океанов рассматривал их, изучал, запоминая каждую черточку, Дара со странной досадой узнавала себя саму. Хотела спросить, где же он был столько времени, пока она, одинокая, жила среди ведьм, словно чужая, настоящая в том, в чем они оказались фальшивыми, но почему-то вовремя себя остановила. Может, просто поняла, что и без его ответа знает, что сказать на свой вопрос.
— Мне пора, — промолвил наконец-то Диего. — Надеюсь, следующая наша пауза в общении не будет длиться двадцать лет… Я навещу вас?
— Навещай, — эхом отозвалась Дара, хотя не знала, хотелось ли ей этого на самом деле.
Да, наверное. Ей не хватало родительской заботы в детстве, и если кто-то мог возместить ее сейчас, почему она должна была отказываться?
— Спасибо, дорогая, — кивнул Диего.
Он повернулся к ним спиной и вскинул руки, должно быть, чтобы открыть очередной магический портал. Дара смотрела на его широкие плечи, на гибкие кисти музыканта и кусала до боли губы, останавливая себя, чтобы не задавать лишние вопросы.
А ее муж, наверное, хотел, чтобы Диего ушел поскорее. Разве он не ревнует, не хочет, чтобы мужчина убрался отсюда поскорее?
— Постойте! — вдруг окликнул его Геор. — А яд? Я не хочу навредить Даре. Что я могу…
— О, — ухмыльнулся Диего. — Что ты можешь, мальчишка?.. Моя морская принцесса не почувствует твою горную магию. Разве что определенные ее приятные аспекты, она все же унаследовала кое-что от своей матери. И береги ее, Каннингем. Помни, обидишь мою дочь — и точно не будешь знать удачи ни в одном из морей.
Диего улыбнулся напоследок Дараэлле, словно не замечая, какая серьезная она стояла, махнул рукой и шагнул в открывшийся портал уверенно, не чувствуя, как трещала вокруг него, сопротивляясь, магия.
