Но ей было нужно нечто большее.
– Скажи это, – она улыбнулась, глядя ему в лицо. Ее руки трогали его губы.
Последовала пауза.
– Я тоже люблю тебя, Тесс, – сказал он.
– Ах… – по ее телу пробежала незаметная дрожь. Звучание этих драгоценных слов было последней каплей для ее женской удовлетворенности.
Тесс лежала в объятиях своего мужа, глядя на него глазами, полными благодарности и блаженства.
* * *
Если бы все было так просто.
Они почти не встречались в эти дни. Из-за приближавшихся выборов у них все меньше и меньше времени оставалось для свиданий. Они даже летали разными самолетами. Если было время, они иногда обедали вместе. Разговоры, которые они вели, обычно были посвящены предвыборной кампании. Их беседы были полны сдержанного оптимизма. Вместе они также составляли планы на следующую неделю. Они добродушно шутили о сплетнях, которые ходили в Вашингтоне, только чтобы хоть на время избавиться от одержимости, владевшей обоими перед выборами, и, конечно, они занимались любовью.
На первый взгляд, все в их жизни, казалось, было просто замечательно. Все шло гладко у крупного политика и его жены, которую он любил и от которой зависел. Когда Тесс и Хэл были далеко друг от друга, они созванивались по крайней мере один раз в день. Подъемы и падения в предвыборной кампании сближали их. Когда им удавалось выкроить свободную минутку, то их сдерживаемая тяга друг к другу и плюс любовь делали их страстными любовниками.
Если бы все было так просто!
Полежав еще несколько минут в объятиях Хэла, Тесс снова осталась одна. Хэл встал и начал одеваться. Нехотя она вылезла из постели и занялась тем же. Они сошли вниз, чтобы выпить чего-нибудь и поужинать. Затем они вернулись в свою комнату и снова занялись любовью, теперь уже смакуя удовольствие, которое так неожиданно настигло их в предыдущий раз.
В конце концов Хэл заснул в ее объятиях. Она лежала, убаюкивая его, как мать, прислушиваясь к его дыханию и думая о том, какие сны он видит в этот момент. Как он устал от этой предвыборной кампании! Но он был выносливым мужчиной и уравновешенным. Он был в состоянии выдерживать такое сильное давление, не терять присущее ему чувство юмора и быть ей хорошим мужем.
Затем она осторожно встала и босиком прошла в ванную. Там она открыла сумочку и достала оттуда баночку с нембуталом, вынула стомиллиграммовый шарик и зажала в руке. Некоторое время она молча стояла, затем посмотрела на пилюлю и достала еще одну. Она проглотила обе, запив их стаканом воды из-под крана, и вернулась к мужу. Он не почувствовал ее отсутствия. Он был настолько изнурен, что крепко спал, полностью отключившись.
Тесс знала, что ей не заснуть сегодня ночью. Она спала все хуже и хуже, страдая бессонницей. Она боялась, что скоро нембутал окажется так же бесполезен, как и секонал и милтаун, а также все другие средства, которыми она пользовалась раньше. Наркотики не могли бороться с теми чувствами, которые не давали ей заснуть в ночные часы.
Она посмотрела на Хэла. На губах ее была страдальческая улыбка. Он был для нее таким восхитительным мужем. Он так нежно и чистосердечно относился к ней, к Тесс. Его глаза все еще загорались, когда он видел ее. Он вручал ей часть себя через свой смех, объятия, ласки, шутки, которые он обычно отпускал при ней. И, кроме того, он испытывал к ней доверие, абсолютную уверенность в ее преданности и верности ему.
Да, Хэл отдавал ей часть себя.
Но не всего целиком.
Тесс знала, что в ней было что-то такое, что он любил, благодаря чему чувствовал себя в безопасности, оберегаемым, любимым и даже счастливым. Но она ли давала ему все это?
Затруднительное положение, в котором она оказалась и которое не давало ей покоя, началось с первого же дня их совместной жизни. И теперь, после того, как прошли годы, это чувство лишь укоренилось в ней, стало еще более болезненным.
Она знала, что ее все возрастающая потребность в Хэле становится похожей на пытку. Его очарование и нежность лишь причиняли ей боль.
Когда она впервые увидела Хэла, то не мечтала о том, что может влюбиться в него. На самом деле она была так уверена, что никогда не полюбит ни одного мужчину, что подчинила этому весь свой великолепный ум и высокие амбиции.
Но Хэл пробрался в ее сердце. Может быть, так случилось просто потому, что его нельзя было не любить. Он действительно был тем, кем его называли: принцем. Ни одна женщина не могла устоять перед соблазном, который вызывало его великодушие. С таким искушением просто невозможно было бороться, тем более, что оно соединялось с красотой его совершенного мужского тела.
А может быть, это было ужасное проклятие, которое сумасшедшая Сибил навлекла в день выборов Хэла в Сенат, оживив холодное сердце Тесс, снова открыв его для любви и поместив туда образ Хэла? Проклятие, которое оставила Сибил, сойдя в могилу…
Кроме одной.
Только одной.
В эту ночь, когда Хэл отдавал себя своей верной супруге, на которой был женат уже четыре года, жене, чье тело благодаря ее молодости и какой-то детскости до сих пор сохраняло девические очертания, в эту ночь сладострастность каждого прикосновения была такой же, как всегда. Он отдавал ей себя, полный желания доставить удовольствие своей жене.
Но в то же время чувствовалась загадочная отстраненность, как будто не весь он был здесь или как будто, занимаясь любовью с Тесс, он отдавал часть себя кому-то другому, не принимая то, что она от всего сердца стремилась ему дать.
Было видно, что он изо всех сил старался сделать все наилучшим образом и скрыть это свое отсутствие, свою тайну, уменьшить ее. Он хотел, чтобы его жена ничего не заподозрила. Но она все сильнее и сильнее чувствовала эту странность. И каждый раз она снова и снова убеждалась, что дротик Сибил достиг их дома, у Хэла действительно был кто-то еще. Тесс, которая так хорошо разбиралась в мужских ласках, не могла ошибиться. Сибил не обманывала. Сибил все еще оттуда, из могилы, проворачивала нож в ране.
На протяжении пяти лет жизнь Тесс была посвящена решению трех задач. Первая заключалась в том, чтобы ввести Хэла в Белый дом. И Тесс была уже недалека от достижения этой вершины.
Однако на пути ко второй цели она потерпела жестокое фиаско. Со дня свадьбы она пыталась забеременеть. Консультировалась с прекрасными гинекологами Европы и Америки. Опробовала все средства против бесплодия, которые предписывались экспертами. Денно и нощно ее терзали сомнения, не повредили ли ее репродуктивной системе те противозачаточные средства, к которым она прибегала в предыдущих браках.
Ничто не помогало. И с каждым прошедшим месяцем она видела, что разочарование, которое Хэл так браво скрывал от нее, наносило тяжелый урон его счастью. Хотя он и не говорил об этом, Тесс отлично понимала, что он хочет детей намного больше, чем политических успехов. Его бездетность с Дианой была решающим фактором, обесценившим их брак в его глазах. И когда он женился на Тесс, то был уверен, что уж теперь дети не заставят себя ждать. Но нет, проклятье снова тяготело над ним, ибо новая жена, казалось, была неспособна забеременеть.
