— Ну, это слишком сильно сказано… Марго! — бросилась она за помощью к подруге.
— Согласна. Пара поцелуев не считается. Я сама с ним целовалась, так что точно знаю.
— Ты?! — задохнулась Лора, хватаясь за бутылку шампанского. — Ты…
— Да, и не вижу в этом ничего страшного. Кстати, я бы поставила ему высший балл за технику и стиль. А поскольку это случилось довольно давно, могу предположить, что он за это время усовершенствовался. — Марго засмеялась, заметив, как вытянулись лица присутствующих. — Ну вот, теперь миссис Ти пытается решить, стоит ли ей сделать какое-нибудь заявление или хотя бы комментарий, а мамочка пускает пар при мысли, что этот сомнительный Майкл Фьюри наложил свои губы на всех трех ее девочек.
— Я от тебя ничего другого и не ожидала, — заявила Энн, презрительно хмыкнув.
— И я не хотела тебя разочаровывать. Надеюсь, в данном случае никто не будет спорить: Майкл Фьюри один из самых опасных мужчин, и с этим не поспоришь.
17
Майкл не слишком нервничал из-за дрянных карт, которые сдал ему Байрон. Ему удавалось держаться на уровне в первый час игры, делая скромные, даже предсказуемые ставки. Майкл знал, что за карточным столом — любым карточным столом — необходимо прежде всего изучить партнеров.
«Они все хороши, — признал он. — Все трое. Простофиль здесь нет». Но и Майкл был не лыком шит. Если они — сливки общества — привыкли играть во дворцах, он изучал игру на корабле, где скука может заставить бросить на кон месячное жалование, лишь бы прервать монотонность существования.
Пусть все они достойные противники, у каждого можно обнаружить маленькие слабости. Когда у Джоша были хорошие карты, он постукивал большим пальцем по подбородку; а когда Джош блефовал, его глаза становились пустыми и холодными. Де Витт имел привычку тянуться за пивом, когда держал на руках комбинации высшего ранга. А Томас Темплтон… Что и говорить, Томас Темплтон чертовски осмотрителен, однако на втором часу игры Майкл заметил, что Томас усерднее попыхивает сигарой, когда готовится взять банк.
Майкл снес две карты и вытянул пару жалких троек, но, рассчитав реальные возможности, решил, что пора немного встряхнуть игру.
— Твои десять, — сказал он Джошу, подталкивая свои фишки к центру стола. — И еще десять.
— Двадцать. Я в игре. — Байрон рассеянно потянулся почесать одного из псов.
«Верный признак, что у него ничего нет», — самодовольно подумал Майкл.
— Двадцать, — увеличил ставку Томми. — И десять сверху.
— Я пас! — Джош швырнул карты рубашками вверх и пошел к буфету заправиться толстыми сандвичами.
— Я подтверждаю вашу ставку и увеличиваю ее на двадцать, — очень вежливо произнес Майкл.
— И можете драться за этот банк между собой! — Байрон оттолкнулся от стола и хлебнул пива.
«Парень повышает ставки с самой раздачи, — размышлял Томас, изучая трио очаровательных дам в своей руке. — Ну что ж, посмотрим, из чего он сделан».
— Твои двадцать и еще пятьдесят.
Глядя Томасу в глаза, Майкл невозмутимо подтолкнул фишки к банку.
— Пятьдесят. И еще пятьдесят. Объявляйте или раскрывайте карты!
Томас некоторое время испытующе смотрел на противника, затем процедил сквозь зубы:
— Эта партия твоя. — Он бросил карты на стол и спросил, когда Майкл сгреб банк: — Ну? Что у тебя было?
Но Майкл лишь улыбнулся в ответ и начал складывать свои фишки столбиками. Томас сразу все понял и прошипел:
— Ты надул меня. Я вижу. У тебя ни черта не было!
— К сожалению, чтобы увидеть, приходится платить, мистер Темплтон.
Томас откинулся на спинку стула, прищурился.
— Можешь звать меня Томми, — проворчал он. — Если кто-то меня надувает, он должен называть меня по имени.
— Я сдаю. — Майкл собрал карты и перетасовал их. — Стад. В семь карт, — он ухмыльнулся. — Вы в игре, Томми?
— Я в игре. И я буду в игре, когда ты начнешь извиваться на полу и молить о пощаде!
Майкл сделал первую ставку.
— Мечтать не запретишь.
Томас расхохотался, затем полез в карман.
— Черт побери, Фьюри, ты мне нравишься! Держи сигару. Это настоящая, не те девчачьи, что курит Байрон.
— Спасибо, но я давно бросил, — вздохнул Майкл, чувствуя, что до сих пор жадно вдыхает дым. — И, в любом случае, эти кубинские сигары слишком уж напоминают член.
Джош поперхнулся и вынул сигару изо рта.
— Благодарю, Мик. Теперь я действительно наслаждаюсь своей сигарой.
Томас покатился со смеху и ударил ладонью по столу.
— Сдавай карты! И готовься проиграть последнюю рубашку…
На третьем часу игры Майкл объявил пас и вышел в сад. Остановившись рядом с псами, он уставился на ночное море.
— Отличное местечко, не так ли?
Майкл оглянулся через плечо и увидел подошедшего Байрона.
— Что и говорить, ты не промахнулся.
— Я подумываю построить маленькую конюшню на краю кипарисовой рощи. Маленькую. На два стойла.
— Почему на два?
— Думаю, одиночество несладко даже для лошади. А мне понравилась твоя пегая кобыла.
— Она и в самом деле прелестна. — Майкл усмехнулся. — Надеюсь, на этот раз ты посоветовался с женой?
Глаза Байрона весело сверкнули.
— Я знаю, как вести себя с ней. Я знаю о своей жене все! Думаю, гораздо больше, чем ты, — даже после того, как подобрал ее в Рыбачьей Гавани.
— Брось, я просто хотел подразнить ее. И тебя. Никогда не прикасался к ней. Клянусь.
Байрон рассмеялся и покачал головой.
— Думаю, мы просто закроем эту тему. Но если хочешь поддразнить Джоша — я не возражаю.
— Ну нет, я не желаю с ним драться. Он гораздо сильнее, чем кажется. Расшатал мне три зуба, когда нам было по двенадцать лет! — Майкл проверил вышеназванные зубы языком. — А его папаша, вполне возможно, заключит пари на исход схватки.
— Не сомневаюсь. Все Темплтоны готовы спорить на что угодно, бросать вызов кому угодно. Посмотри на Кейт, Марго и Лору. Они ведь чертовски рисковали с этим магазином!
— Я, кстати, собираюсь снова заглянуть туда. Ничего не понимаю в женских безделушках, но мне интересно посмотреть на Лору в роли продавщицы.
— Думаю, ты будешь удивлен и ошеломлен. Как и я в свое время. Этот бизнес дал им всем нечто очень прочное и надежное.
— Он дает им средства к жизни, — пожал плечами Майкл.
— Гораздо больше! Он дает им цель, уверенность в себе и служит залогом дружбы. — Неизвестно, пиво или разговор о женщинах делали Байрона сентиментальным, но он продолжал так же умиленно: — Я не видел, как они начинали, строили его, рисковали, но много слышал об этом. Марго вложила в магазин все, что имела; моя скромная бухгалтерша реализовала все ценные бумаги, чтобы внести свою долю. А Лора продала обручальное кольцо.
