Книга Клавдий. Нежданный император - Пьер Ренуччи

И все-таки прав был Клавдий, когда говорил, в отношении и вопреки всей этой ограниченной аристократии, что подобно тому как нынешние исторические примеры были вчерашними новшествами, так и нынешние нововведения завтра станут примерами. Высказываясь о галлах из «Косматой Галлии», которых хотел ввести в сенат, он мог бы привести в пример цизальпинских галлов. В его время они были римскими гражданами. Но во времена Цезаря, когда тот сделал кое-кого из этих галлов сенаторами, над ними потешались, рассказывая, что они сменили штаны на латиклаву и спрашивали у прохожих, как пройти в курию…

Отметим, что те же связи со стоицизмом прослеживаются и в других делах Клавдия, отмеченных печатью филантропии, например в законах в пользу рабов и женщин. Именно филантропией объясняется и пристрастие Клавдия лично выносить приговоры, осмеянное многими древними авторами.

В целом итоги правления скорее положительные: на границах — мир и безопасность, система управления в центре и на местах улучшилась, судебная процедура ускорилась, законодательство приведено в соответствие с эпохой, ведутся крупные строительные работы, государственные финансы оздоровлены. Можно ли сказать то же самое о завоевании Британии? Мы все-таки думаем, что приобретение новой провинции было рентабельным в экономическом плане, но сильно повредило общей стратегии Империи. В то время как Британия сама по себе не представляла никакой опасности, на острове придется постоянно держать войска — хотя бы для защиты завоеванных территорий от угрозы со стороны пиктов и скоттов с Севера. Силы, затраченные на оккупацию, можно было бросить на расширение буферной зоны за Рейном, что принесло бы гораздо больше пользы: Клавдий явно упустил возможность навести порядок в Германии, хотя возвращение фризов под власть Рима следует зачесть ему в актив.

Главной драмой Клавдия было то, что он не мог держать в узде своих жен, хотя древние авторы и многое присочинили на эту тему. Почему этот человек, показавший себя сильным перед лицом нескольких заговоров, оказался столь слабым перед женщинами? Возможно, это от недостатка любви, испытанного в детстве инвалидом, презираемым своим окружением. Во всяком случае, он сильно бы выиграл, если бы давал женам поменьше воли: избежал бы мерзких дворцовых интриг, ослабивших его власть и очернивших его образ. Пример Мессалины должен был научить его остерегаться чересчур большого влияния императрицы, однако он позволил Агриппине получить еще больший вес, наградив ее титулом Августы. Конечно, ему очень нужна была политическая поддержка этой женщины, но это не оправдывает его полностью. Август, Тиберий и Калигула тоже настрадались — пусть не от своих супруг, но от принцесс императорской крови. Однако они сумели вовремя спохватиться и остаться хозяевами в своем доме. Но не Клавдий. Мессалина, весьма вероятно, не покушалась на его жизнь, но ее поведение ослабило его позиции. Он избавился от нее, когда зло уже было совершено, и женился на самке богомола, которая, судя по всему, его и убила.

Убили Клавдия дважды, поскольку в историю его образ вошел в искаженном и извращенном виде. Широкие массы о нем забыли или в лучшем случае представляют его себе «славным парнем», которого дурачили жены. В самом деле, знаменитейшие Мессалина и Агриппина сыграли с ним злые шутки, и самая злая из них в том, что они затмили его собой в памяти потомков…