Как и в случае с неудавшимся заговором, возникли разговоры о закулисной роли Красса и Цезаря. Скорее всего, это не так; скорее всего, Рулл предоставлял этим деятелям возможность попасть в комиссию как плату за поддержку проекта. Их объединял, таким образом, взаимный интерес. Законопроект, однако, встретил жесткий отпор. Против него решительно выступил Цицерон, избранный консулом и ставший им 1 января 63 г. до н. э. В своих горячих речах, направленных против Рулла и его проекта, он намекал на Красса и Цезаря. Сенат испугался возможного возвышения этих деятелей, да и вообще он был против всякого аграрного законодательства. Всадников встревожила перспектива передачи в руки комиссии сбора пошлин и налогов. Городской плебс был совсем не склонен уезжать из Рима и менять полунищенскую, но зато беззаботную жизнь в городе на тяжелый крестьянский труд. Крестьянство после поражений Гракхов и Сатурнина уже не выступало как самостоятельная сила, а после гражданских войн и сулланских репрессий оно сильно изменилось. Так что поддерживать законопроект было некому. Видя все это, Рулл в конце концов сам взял свой проект обратно, даже не пытаясь поставить его на голосование. Так что надежда Красса этим путем подняться на самый верх политической иерархии лопнула.
Провалились и его расчеты на Катилину. Красе, как об этом упорно говорили в Риме, финансировал его кампанию по выборам в консулы на 63 г. до н. э., хотя программа Каталины, призывавшего к отмене долгов и новым проскрипциям, не могла его не пугать. Однако Каталина провалился, и вместо него консулом был избран Цицерон, возглавивший затем упорную борьбу со своим недавним соперником. Катилина же, убедившись, что легальным путем ему до власти не добраться, составил заговор с целью насильственного государственного переворота и привлек к нему самых разных людей — от промотавшихся аристократов до городских низов, которых объединяло одно — обещание вождя поправить их положение за счет нынешних богачей и власть имущих. Красе не входил в число заговорщиков, но те, вероятно, все же рассчитывали на него. Недаром они отправили к нему, впрочем, как и к некоторым другим бывшим консулам, письмо, которое Красе сразу же, не дожидаясь утра, побежал показать Цицерону и которое изобличало заговорщиков. Но когда Цицерон в сенате потребовал принятия специального постановления о фактическом введении чрезвычайного положения, Красе был среди тех сенаторов, которые высказались против этого. Однако, когда дело дошло до открытого мятежа Каталины, покинувшего город под давлением Цицерона, и ареста в Риме его изобличенных сообщников, Красе активно поддержал эти аресты и даже сам стал стражем одного из заговорщиков — всадника Публия Габиния Капитона. Однако это не спасло его от обвинения в личном участии в заговоре. Арестованный и приведенный в сенат для публичного допроса Люций Тарквиний среди прочих назвал в числе заговорщиков и Красса. Это вызвало замешательство в сенате: одни, как и три года назад испугались необходимости привлечения к суду такого видного деятеля, как Красе, а другие были связаны с ним финансовыми отношениями. Со всех сторон раздались крики, что донос ложный, а затем было принято по этому поводу специальное постановление, Тарквиния было решено держать в тюрьме и не давать более вообще возможности говорить. Но когда на следующий день состоялось сенатское заседание, на котором решалась судьба арестованных катилинариев, Красе предпочел отсидеться дома.
Мятеж был окончательно подавлен в начале 62 г. до н. э. А во второй половине того же года в Рим стали доходить вести о скором возвращении Помпея. Все в страхе ждали появления его в Италии во главе мощной и победоносной армии. Не стал исключением и Красе. Охваченный паникой, он взял с собой сколько мог денег и вместе со всей семьей уехал из Италии в Малую Азию, где некоторое время путешествовал вдоль эгейского побережья. Но в скором времени он узнал, что Помпей свою армию распустил и частным человеком прибыл к городской черте, которую не мог переходить до триумфа, и, следовательно, стал совершенно не опасен. И Красе сразу же вернулся в Рим. В это время Цезарь, только что отслуживший срок своего преторства, должен был отправиться в Дальнюю Испанию, наместником которой он был назначен, но кредиторы не хотели отпускать его из Рима. Красе, явно рассчитывавший в ближайшем будущем на поддержку Цезаря, из своих средств заплатил самые срочные его долги и поручился за остальные. Цезарь смог свободно уехать в Испанию. А в Риме самым жгучим вопросом стало удовлетворение требований Помпея.
Красе, который любое возвышение Помпея воспринимал как личное оскорбление, решительно примкнул к сенатскому большинству, которое под разными предлогами отказывалось пойти навстречу Помпею. Лидерами этого большинства в данной ситуации выступали Катон и Лукулл, и Красе их на этот раз активно поддержал, причем настолько активно, что в Риме говорили, что именно Красе, а не Лукулл является главным соратником Катона. Но занимался он не только противодействием Помпею. К нему обратились за помощью откупщики, которые сочли, что заплатили слишком высокую цену за откуп налогов в провинции Азии, и теперь очень хотели пересмотреть эту сделку. Уповая на свой, как он считал, теперь высокий авторитет в сенате, Красе согласился стать их ходатаем перед сенаторами. К тому же Красе, сам занимавшийся различными финансовыми операциями (хотя и не откупами, которые ему как сенатору были недоступны), был социально близок к всадникам и принимал их беды близко к сердцу. Но против пересмотра решительно выступил Катон, считавший пересмотр незаконным. И тут Красе увидел, чего на деле стоит его союз с Катоном и с возглавляемым им сенатским большинством. Они могли использовать Красса для противодействия Помпею, но во всем остальном не желали идти навстречу Крассу. И добиться своего Красе так и не сумел. Это было, конечно, тяжелым ударом по его авторитету и по его самомнению. Он понял, что с сенатом ему не по пути.
В это время вернулся из Испании Цезарь. Он понял, что ни он сам, ни Красе, ни Помпей не смогут добиться своих целей поодиночке и только их совместное выступление способно преодолеть оппозицию сената. И Цезарь сделал невозможное: он сумел примирить Красса и Помпея. Более того, они составили союз трех — триумвират, ставший неформальным, но весьма эффективным сообществом. Триумвиры добились избрания Цезаря консулом на 59 г. до н. э., а тот, став консулом, провел законы, удовлетворявшие его друзей. Так, он сумел добиться пересмотра дела откупщиков в Азии. Власть триумвиров казалась столь значительной, что многие, и в их числе Цицерон, которого в то время, правда, не было в Риме, думали, что следующими консулами станут Красе и Помпей. Но Цезарь уехал в Галлию, а Красе и Помпей остались частными лицами. Однако триумвират продолжал существовать, и влияние триумвиров в Риме оставалось довольно ощутимым.
И все же отъезд Цезаря поколебал сплоченность этого союза. Красе и Помпей остались в Риме без весьма влиятельного посредника, обладавшего к тому же какой-то магической силой убеждения. И уже в 58 г. до н. э. пошли разговоры о разногласиях между Крассом и Помпеем. А в начале 56 г. до н. э. эти разногласия уже стали несомненным фактом. Назначение Помпея куратором хлебного снабжения с чрезвычайными полномочиями и успешное выполнение им этого поручения снова, как в былые времена, взволновало Красса. А тут еще возникла сильная группировка, стремившаяся именно Помпея отправить с армией в Египет для восстановления на троне Птолемея XII, и было ясно, что это станет новым этапом возвышения Помпея, и никто не мог поручиться, что после этого Помпей снова распустит свою армию. Поэтому Красе выступил против того, чтобы Помпея отправили с войском в Египет. Он, как и явные противники Помпея, ссылался на старинное пророчество, запрещавшее под угрозой всяческих бед вооруженное вмешательство в египетские дела. А затем он активно поддержал предложение отправить Помпея в Египет только в качестве посла лишь с двумя другими такими же послами. Это было на руку Крассу: с одной стороны, Помпей снова удалялся из Рима и неизвестно, на какое время, а с другой — не имея армии, Помпей даже в случае успеха не будет представлять слишком серьезной угрозы. Однако, как уже говорилось в очерке о Помпее, в это дело вмешался помпеевский наместник Сирии Габиний, который, не спрашивая разрешения сената, со своим войском явился в Египет и восстановил власть Птолемея. Активное участие Красса в антипомпеевских интригах вызвало возмущение Помпея, и распад триумвирата стал вполне реальным. Но триумвират еще был нужен Цезарю.
