Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
У Генриха Гиммлера таких планов не было. Он сбрил усы, нацепил повязку на глаз, сменил форму и назвался Генрихом Хицингером, однако вскоре его задержали британские военные, которым не составило труда установить его настоящую личность. Раскусив спрятанную во рту ампулу с цианидом, он совершил самоубийство 23 мая в лагере возле Люнебурга, к югу от Гамбурга.
Альфред Розенберг вернулся в отель и написал письмо, в котором сдался главнокомандующему британской армией фельдмаршалу Бернарду Монтгомери.
Розенберга арестовали и переправили на допрос в Киль. Сталин и Черчилль настаивали на быстрой казни всего нацистского руководства. Более того, на Тегеранской конференции союзников, состоявшейся в 1943 году, Сталин предложил расстрелять от 50 ооо до юо ооо немецких офицеров, Рузвельт попытался отмахнуться от этого предложения. Весной 1945 года, когда победа союзных войск стала неизбежной, идея международного трибунала над немецкими военными преступниками стала обретать все большую поддержку. После переговоров союзников этот трибунал начался 19 ноября 1945 года в Нюрнберге — том самом городе, где национал-социалисты еще недавно проводили ежегодные партийные съезды.
Альфред Розенберг вошел в число двадцати трех высокопоставленных нацистских чиновников, оказавшихся на скамье подсудимых. Бывшему главному идеологу партии предъявили четыре наиболее серьезных обвинения: планирование агрессивной войны, нарушение мира, военные преступления и преступления против человечества. Розенберг заявил о своей невиновности по всем четырем пунктам.
Пока шел Нюрнбергский процесс, союзники начали наводить порядок в хаосе грабительских операций Розенберга. Для этого была создана программа «Памятники, изобразительное искусство и архивы» (MFAA), участников которой стали называть бригадой памятников. Эта бригада представляла собой особое подразделение союзнической армии, в задачу которого входила защита европейского культурного наследия. Война велась на двух фронтах. После вторжения союзников в Италию в 1943 году и во Францию в 1944 году бригада большую часть времени спасала памятники и культурное наследие от собственных войск, которые часто не понимали, во что стреляют. После вторжения в Германию ей пришлось заниматься обработкой огромного количества украденных предметов искусства, древностей и книг, которые обнаруживались на складах, в шахтах, сараях, замках и пещерах.
Бригада памятников основала несколько хранилищ для сортировки и идентификации найденных сокровищ. Украденные предметы искусства, древности и другие артефакты собирались в зданиях НСДАП в Мюнхене. Библиотеку Ротшильдов во Франкфурте также сначала превратили в пункт сбора книг, однако из-за их огромного числа бригаде вскоре пришлось искать помещение побольше. Подходящее здание нашлось в городе Оффенбах-ам-Майн неподалеку от Франкфурта, где находилась штаб-квартира немецкого промышленного гиганта IG Farben. Будучи самым крупным офисным комплексом Европы, конгломерат административных зданий был превращен в новое центральное хранилище украденных книг и архивных материалов — Оффенбахское архивное хранилище. Во главе операции был поставлен блестящий архивист Национального архива в Вашингтоне Сеймур Помрен-це, который прибыл во Франкфурт в феврале 1946 года, когда в городе бушевала метель. Помренце был евреем по происхождению, его семья бежала с Украины в начале 1920-х годов. В Оффенбахе ему предстояло выполнить сложнейшую задачу. Помренце писал: «Сначала Оффенбахский пункт сбора меня поразил и восхитил. Я стоял перед бескрайним морем ящиков и книг и думал: ну и бардак! Что же мне делать со всеми этими материалами? Как мне справиться с задачей? Однако дело было не только в бардаке — мне предстояла и другая миссия. У нас не было иного выбора, кроме как вернуть имущество законным владельцам как можно скорее».
Помренце к работе привлек другой участник МБАА, библиотекарь Лесли Посте, который был мозгом Оффенбахского архивного хранилища. Сразу после прибытия в Европу в 1943 году бригада памятников сосредоточила усилия на спасении предметов искусства, памятников и исторических зданий. Библиотекам не уделяли особенного внимания до привлечения Посте в 1945-м. До прибытия Помренце Посте почти полгода колесил по Европе, преодолевая десятки тысяч километров, и искал разграбленные библиотеки и архивы на руинах Третьего рейха.
Прибыв в Оффенбахское архивное хранилище, По-мренце организовал две сотни архивистов, библиотекарей и работников, которые начали пробираться сквозь «бескрайнее море» книг. Охрана не смыкала глаз, в конце дня всех работников обыскивали, прежде чем отпускать, но Помренце допускал мысль, что кражи все равно имели место, особенно когда дело касалось небольших книг, спрятать которые не представляло труда. Бригада памятников разработала конвейерную систему идентификации книг, для которой фотографировались все экслибрисы и другие пометки владельцев. Менее квалифицированная группа работников перебирала книги, сверяясь с фотографиями наиболее распространенных экслибрисов. Книги с необычными пометками передавались на осмотр экспертам. Таким образом, огромные груды книг быстро делились на стопки идентифицированных и неидентифицированных томов. Первые немедленно упаковывались и отправлялись офицерам, ответственным за реституции соответствующей стране.
Появившиеся в результате этой работы тысячи фотографий экслибрисов по-прежнему хранятся в Национальном архиве в Вашингтоне. Уже к марту 1946 года работавшая в Оффенбахском архивном хранилище группа Помренце рассортировала около 1,8 миллиона объектов. В тот же месяц началась отправка некоторых коллекций владельцам. Однако реституцию так и не завершили. Желая как можно скорее покончить с этим вопросом, союзные армии прибегли к простой реституционной тактике: коллекции возвращались правительствам тех стран, из которых они были украдены. Эта модель неплохо работала в отношении крупных, относительно целостных коллекций, которые принадлежали уважаемым организациям.
Уже к весне 1946 года были возвращены Библиотека Розенталя и библиотека Эц Хаим из Амстердама. Обе были обнаружены в Хунгене в тех самых ящиках, в которые их упаковали сотрудники ЭРР. Поскольку эти
библиотеки оказались на территории Германии лишь в 1943 или 1944 году, франкфуртский институт не успел изучить коллекции, а потому их, вероятно, отправили сразу на хранение в Хунген. К марту первую партию книг отправили в Амстердам, однако их возвращение омрачилось печалью, когда стало известно, что прежний куратор Библиотеки Розенталя Луис Хиршель вместе со всей своей семьей погиб в Польше. В живых остались немногие из еврейского интеллектуального круга образованных библиотекарей и теологов, которые ранее работали в библиотеке. Преемником Хир-шеля выбрали выжившего члена Талмуд-команды Те-резиенштадта Исаака Лео Селигмана.
Для Селигмана, который лишился собственной коллекции, и для Амстердама, который лишился огромной части еврейского населения, это назначение было своего рода утешением, пускай и слабым. И все же возвращение библиотеки в Амстердам оживило еврейскую культурную идентичность города. Без этих коллекций потерянным оказалась бы значительная часть четырехсотлетней еврейской религиозной, интеллектуальной и экономической истории «Западного Иерусалима».
Больше внимания привлекло возвращение коллекций Международного института социальной истории в Амстердаме. Из-за военных действий библиотека и архивы МИСИ покинули Амстердам довольно поздно, в 1943 и 1944 годах, а потому значительная часть материалов по-прежнему была упакована в ящики. Некоторые документы были эвакуированы так поздно, что их в итоге обнаружили на паромах на севере Германии. Сотни ящиков нашлись в Хунгене и замке Танценберг в Австрии, куда свои коллекции переместил Институт изучения еврейского вопроса. Материалы из замка Танценберг в итоге вернула британская армия, которая тоже запустила реституционную операцию, подобную той, что проходила в Оффенбахе.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
