А. Р.: Доктор Ллойд. Нам с вами срочно нужно посовещаться. Вы слушаете меня?
И. Х.: Как все происходило в тот вечер, когда Мораг Фрискин…
Д. Л.: Я хочу вернуться в камеру. Я и без того уже слишком много сказал.
А. Р.: Так даже лучше. Мы здесь закончили…
И. Х.: Мы еще не закончили. Почему вы пытались убить свою мать?
Д. Л. (Молчит.)
Ф. Б.: Не в том ли дело, что вы не хотели, чтобы ваша мать обо всем рассказала журналистам? Тогда вы с папашей предстали бы в весьма неприглядном виде.
Д. Л.: Мисс Ричардс, что будет, если я скажу этому несостоявшемуся комику: да пошел ты, знаешь…
Ф. Б.: А ты еще будешь, безмозглая твоя…
И. Х.: Фрэнк! Сядь сейчас же!
А. Р.: Мы здесь закончили. Выключите эту штуку, сержант, ну же!
28
Нахмурив брови, Бен смотрел фотографии: Фиона, полуголой лежащая в ванне. Расставленные по краям свечи. Розовые лепестки, плавающие на поверхности. На запястьях глубокие порезы. Кровь стекает в воду. «Спящая красавица», – подумал он, отдавая Хэпберн снимки. Они сидели в комнате ожидания Королевской больницы.
– Снимки сделала Мораг?
Хэпберн кивнула:
– И сняла фильм. По сути дела, подробно все задокументировала. Это мы обнаружили только тогда, когда криминалисты завершили просмотр ноутбука.
– Значит, Фиона была права.
– Она была права.
Бен задумчиво кивнул:
– Но почему Мораг хотела ее убить? Или это было осуществление какого-то безумного художественного проекта?
Хэпберн развела руками:
– Она хотела быть Фионой.
– И ей это удалось, – сухо констатировал Бен.
Показывая пальцем на альбом фотографий, который лежал у Бена на коленях, она спросила:
– А что сегодня на очереди?
– О!
Он взял альбом в руки и раскрыл. В нем были наклеены фотографии начала восьмидесятых годов. Играющая с отцом пятилетняя девочка на пляже у Северного моря. Только девочкой этой была на самом деле Фиона с Роджером.
– Сейчас она показывает ей снимки восьмидесятого – восемьдесят второго годов, следующие на очереди – эти.
– Ну как они, нашли общий язык?
– Пойдемте и посмотрите сами!
Бен встал и пошел через вестибюль. Сначала он хотел постучаться, но передумал и тихонько приоткрыл дверь. В просвет было видно Фиону, сидящую возле кровати Карлы. Обе склонились над фотоальбомом, таким же, как тот, что держал в руке Бен. Фиона указала на какую-то фотографию и сказала:
– Это мы в Сент-Эндрюсе. Видишь?
И Карла в ответ все еще сиплым голосом:
– И это тоже Фелисита!
– Точно. Это я – Фелисита. А тут, смотри, это на пляже в Керколди.
– Фелисита, – прошептала Карла, показывая на снимок.
Ее лицо озарилось улыбкой.
Бен осторожно прикрыл дверь:
– Ну как? Понимают они друг друга?
У Хэпберн было такое лицо, словно она вот-вот расплачется. Она откашлялась, на минутку отвернулась, затем сказала:
– О’кей. Для этого еще потребуется некоторое время. Выдержит ли Фиона?
– Надеюсь, да.
– Она что-нибудь принимает?
– Посещает врача. Она взяла с меня обещание, что я не буду об этом спрашивать.
Хэпберн улыбнулась:
– Ну а у вас-то с ней как дела?
Бен прикусил язык. Ему не хотелось рассказывать о том, как он расстался с Ниной. И как пытался не гоняться за Фионой, словно последний дурачок. Что ему, однако, так и не удалось. Ведь вот он стоит тут с фотоальбомом под мышкой, готовый явиться по первому зову. Потому что она не желала видеть здесь ни Патрисию («эту предательницу, готовую за сексуальную подачку выдать меня с головой первому попавшемуся мужику»), ни Роджера («этого сентиментального зануду, избавь меня от его присутствия»). Поэтому Бен ограничился тем, что сказал:
– Ничего. Идут помаленьку.
Конечно, он мог бы заключить с представительницей полиции сделку: рассказать о своей личной жизни в обмен на откровенность с ее стороны. Уж больно ему хотелось знать, что было между ней и Седриком! Но он удержался и промолчал.
– Она как будто очень хорошо справляется с ролью заботливой дочери, – заметила Хэпберн.
– Я сам не устаю удивляться, – согласился Бен.
Тут из палаты вышла Фиона и посмотрела на них с удивленной улыбкой:
– Вы что? Хотели к нам войти? Ей нужен перерыв. Она не может помногу разговаривать. Я вышла только, чтобы принести ей свежего чая. – Затем нахмурилась, глядя на Бена. – Вы тут обо мне разговаривали?
– Нет! – одновременно воскликнули Бен и Хэпберн.
– Ну я пошла, – попрощалась Хэпберн и удалилась.
– Мне тоже пора, – соврал Бен, вручая Фионе фотоальбом. – Роджер спрашивает, как ты себя чувствуешь, а Патрисия вся извелась, так ей стыдно, – подытожил он все в одной фразе.
– Так ей и надо, – только и сказала Фиона, взяла альбом и чмокнула его в щеку.
* * *
Отправитель: [email protected]
Получатель: [email protected]
Отправлено: 24.11.2009
Тема:
Бен,
наверное, вам не нужно объяснять, что разыскивать отправителя этого имейла и отслеживать электронный адрес бесполезно. Кстати, отдавая должное вашим успехам на поприще журналистского расследования, заранее предупреждаю: если вы наведете на мой след полицию или действительно собираетесь сделать историю Фионы достоянием гласности, то вы никогда не получите информацию, представляющую интерес для Дарни. Вы получите ее только в том случае, если я смогу убедиться, что вы не ведете двойной игры. Один раз вы уже ввели меня в заблуждение.
Я пересылаю вам заодно отсканированное мною письмо, адресованное Фионе. Пожалуйста, распечатайте его и передайте ей. Такие вещи нехорошо читать на экране. В этом отношении я старомоден.
Не отвечайте на мое электронное письмо, этим адресом я больше не буду пользоваться.
Передайте привет Дарни, скажите ему, все будет хорошо, дайте только время.
ЭЧЛ
Приложение: fiona.doc.
* * *
Дорогая Фиона!
Боюсь, что я причастен к тем неприятностям, что причинила тебе женщина, которую ты до недавнего времени считала своей матерью. Я обязан попросить у тебя за это извинения.
