Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Халиф вовсе не обольщался идеей, будто бы мир и спокойствие — нормальное состояние дел в его державе, и как только он освободился от этих нечестивцев из пустыни, ему пришлось снаряжать армию для начала кампании против тех самых Тулунидов, что отхватили его египетские владения. В этом своем начинании он преуспел, и династия Тулунидов была свергнута, все ее вожди перебиты, а египетские провинции были возвращены халифату (около 907 г.). На этом счастливом событии смерть настигла Муктафи, и скипетр перешел в 908 году к его брату Муктадиру, мальчику тринадцати лет.
Для исламского мира пребывание на троне отрока в столь нежном возрасте было чем-то новым. Возможность совершить очередной переворот была слишком соблазнительна, чтобы позволить ее упустить. Очень скоро образовалась сильная партия, противопоставленная юному принцу, и ее члены принесли клятву Абдалле ибн-Мутазу. Абдалла послал Муктадиру оскорбительную записку с требованием не покидать дворца и сидеть дома «с матерью и ее прислужницами», а сам тем временем распорядился, чтобы капитан его стражи захватил дворец, не рассчитывая встретить сопротивление. Но он ошибся. Приближенные халифа были готовы дать отпор любому нападению, и когда капитан стражи, посланный Абдаллой, приступил к выполнению полученных им приказов, его встретил дождь стрел. Последовала яростная перестрелка, Абдалла пустился в бегство, но был схвачен и умерщвлен, а исполнители разогнаны.
Легко допустить, что из этих двоих претендентов на власть в халифате Абдалла подошел бы лучше: он был зрел годами, прославлен в деле, отличался известной мудростью и любовью к справедливости. Муктадир, с другой стороны, был игрушкой в руках своих евнухов и жен, и на агонию своей страны, невзгоды которой день ото дня росли, он взирал без малейшего интереса и сочувствия. Он был не в состоянии поддерживать порядок в своем государстве, да и в собственном дворце тоже. И хотя на троне он находился долгое время, история его правления изобилует фактами измены целых городов и провинций, мятежей доблестных военачальников, наводивших на него трепет, когда он пытался хотя бы подумать о состоянии дел в стране. Злоупотребление им общественными деньгами было скандальным, даже для той эпохи вседозволенности! Говорят, что Муктадир бросил на ветер больше денег, чем великий Харун мог скопить за всю свою жизнь.
Как раз во время этого царствования, в 909 году, взбунтовались так называемые Фатимиды, которые выдавали себя за потомков Али. Правда, когда одного из халифов этой линии спросили, к какой ветви он принадлежит, тот положил руку на обнаженный ятаган и сказал: «Вот основатель моей династии!» После чего он швырнул горсть золотых монет своим солдатам и воскликнул: «А это моя генеалогия!»[108]
Общеизвестно, что Мухаммед объявил Али — хотя записи в Коране об этом не существует, — что в будущем когда-то должен появиться некий Махди, посланец Аллаха, и он будет из рода Али. Ему суждено вернуть миру правду — это своего рода спаситель. Имя Махди прозвучало в истории около 685 года, во время царствования Абд-эль-Мелика, когда свой дерзкий выпад против халифа совершил Моктар, потерпевший сокрушительное поражение. С того времени мысль о приходе Махди продолжала распространяться, пока не укоренилась в Персии, Африке, Турции, Египте, а в наше время и в Судане, где она связана со смертью Горгоны, «этого последнего персонажа пуританского христианства, казалось, сошедшего со страниц произведений Мильтона в суетный мир 19 столетия», — тот самый персонаж, чудовище, что является своим убийцам-берберам вместо Антихриста, которому суждено быть поверженным рукою Махди.[109] Словно в знак протеста против ожиданий Алидов, Мансур дает своему сыну имя Махди.
Обейдалла принадлежал к этой семье, давшей новый импульс фанатическому устремлению ее членов завоевать их права, как они сами понимали их. Он вновь огласил пророчество, что Мухаммед должен явиться в обличье своего потомка, который придет через триста лет после собственной смерти. Приняв титул Махди, покорил Аглабидов и другие племена, которые восставали против халифа, и вскоре стал хозяином африканских владений, от Египта до Атлантики. Он основал столицу Махади, в ста милях южнее Туниса, на месте развалин римского города и не так далеко от Каирвана, к тому времени принадлежавшего Аглабидам уже свыше столетия. Обейдалла безнаказанно разорял побережье Италии и Сицилии, однако в своих попытках вторгнуться в Египет терпел одну неудачу за другой.
Константин VII Порфирогенет (Багрянородный), юный император семи лет, взошел на престол в Константинополе в 911 году. Его мать, Зоя, оказывала на него существенное влияние. Византийские войска были направлены в Малую Азию, где ими был совершен ряд нападений карательного характера. Впоследствии они продвинулись до самой Месопотамии, откуда большое число пленных было благополучно доставлено в Константинополь. Но вторжение со стороны Болгарии причинило Зое столько тревог, что она отправила двоих послов ко двору Муктадира, чтобы вести переговоры об обмене пленными.
Гости из Константинополя привезли множество дорогих подарков от своей госпожи, и халиф вознамерился ослепить их демонстрацией своего величия, надеясь, что показанное превзойдет все то, что послам доводилось видеть раньше. Им не позволили посетить лично его самого, и их принимал визирь, аудиенция которого происходила во дворце, утопавшем в садах. Аллеи и дворики, как описывали очевидцы, были запружены придворными и солдатами, из окон свисали бесценные ковры. Когда чужестранцы явились в церемониальный зал, чтобы договориться о встрече с халифом, и увидели визиря, тот сидел в окружении царедворцев высшего ранга, которые стояли не по правую и по левую руку от него, а за его спиной.
В назначенный для более важной аудиенции день коридоры, аллеи, дворы, улицы и переулки были заполнены людьми в полном вооружении. Все покои дворца были обставлены самой роскошной мебелью, выполненной восточными мастерами. Подходы ко дворцу охранялись 160 тысячами солдатами в парадном строю. За ними были построены 7 тысяч прислужников и главных евнухов, 4 тысячи белокожих и 3 тысячи чернокожих, наряженных в шелка, с поясами, расшитыми драгоценными камнями. А на волнах Тигра покачивались многочисленные лодочки и корабли всех форм и расцветок, роскошно убранных.
Два посла были допущены сначала во дворец главного управляющего двором и, пораженные великолепием того, что они увидели, предположили, что они приближаются к августейшей особе Повелителя Правоверных. Когда же они достигли наконец дворца самого халифа, то увидели 38 тысяч покрывал из золототканой шелковой парчи, 22 тысячи восхитительных ковров, украшавших стены. Во дворце находилось два зверинца с дикими зверями, искусно дрессированными, которые принимали лакомства из рук своих сторожей, в том числе сто львов, каждый со своим смотрителем. Из зверинцев послов проводили в павильон Дерева, где находилось искусственное дерево о 18 сучьев, с разноцветными листьями, пестрыми птичками из золота и серебра разных форм и размеров, причем каждая птичка могла петь при помощи механизма, встроенного в ее тело. Затем они прошли коридором, стены которого были увешаны 10 тысячами кольчужных доспехов, в сад, украшенный многочисленными произведениями искусства немыслимой цены и редкости.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
