Мне ведомо все о лобзаньях, беседах долгих И прелестях госпожи: все я подстроил, Тебя испытать желая; теперь же вижу: И впрямь благородней Гавейна нет в целом свете. Как с бисером рядом горох стократ безобразней, Так доблесть любого бледнеет рядом с Гавейном(20).
Эта история напоминает валлийскую повесть «Пуйл, король Диведа», где в роли обольстительницы выступает жена короля подземного царства Арауна. В конце обоих произведений герою дают понять, что уступка соблазну или ложь стоили бы ему жизни. Гавейн, впрочем, не до конца идеален — он согласился взять у хозяйки зеленый пояс, который должен был спасти его жизнь в поединке. За это он поплатился легким ранением — «в наказанье росчерк секирой оставлен». Любопытно, что роман завершает фраза «да будет стыдно подумавшему об этом дурное», якобы намекающая на рану Гавейна. На самом деле это девиз старейшего британского ордена Подвязки, учрежденного в 1348 году тем же Эдуардом III. Зеленый пояс функционально напоминает талисман ордена, дамскую подвязку, и является не чем иным, как оберегом эльфов — рыцаря Бертилака и его жены.
В «Зеленом рыцаре» отразились и другие кельтские легенды — к примеру, описанное в поэме обманное обезглавливание волшебника упоминается в ирландской саге «Пир Брикриу». Тот же сюжет встречается в другом аллитеративном романе — «Сэр Гавейн и Карл из Карлайла». В ней Карлайл — уже не столица Артура, а цитадель злого великана Карла, которого рыцарь обезглавил и тем самым избавил от чар. Ту же историю повторяет поэма «Турок и сэр Гавейн», герой которой колдовством превращен в «турка», то есть свирепого язычника: отрубание головы возвращает ему прежний облик христианского рыцаря. Поэма «Женитьба сэра Гавейна и леди Рагнелл» пересказывает уже известную нам фольклорную историю о том, как герой превратил уродливую ведьму в красавицу, поцеловав ее. Любопытно, что в обоих текстах антагонистом героя выступает один и тот же персонаж — рыцарь Громер Сомер Джур, у Мэлори превращенный в скандинава Груммора Грумморсона. В «Голагрусе и Гавейне» герой помогает Артуру добром получить у сэра Голагруса вассальную присягу, которой король не мог добиться силой. Последний роман серии, «Подвиги сэра Гавейна» (около 1520 года), рисует Гавейна в привычном образе обольстителя. Однако он уже не тот, что в «Зеленом рыцаре» — это не отважный воин, а придворный вертопрах, чувствующий себя на балу увереннее, чем на поле брани.
В нескольких английских поэтических романах Артур играет не менее важную роль, чем Гавейн. Один из них, «Обет Артура» (The Avowing of Arthur), посвящен охотничьим похождениям короля и его спутников в Инглвудском лесу. Кай и Гавейн вступают в бой с неким рыцарем — Кай, как обычно, терпит поражение, а Гавейн побеждает. Сам Артур устраивает погоню за чудовищным кабаном, в которого вселился сам дьявол — явный отголосок охоты на Великого вепря Турха Труйта. Другой роман, «Приключения Артура» (The Awyntrs of Arthur), сохранился в четырех вариантах, записанных на протяжении XV века. Он делится на две части, первая из которых рассказывает о том, как Гавейн и Гвиневера встретили в лесу призрак матери Гавейна, который через них наказал рыцарям Круглого Стола жить по-христиански и помогать бедным. Во второй части Гавейн вступает при дворе Артура в поединок с сэром Галероном из Голуэя, побеждает его и забирает себе его владения.
Поэма «Король Артур и король Корнуолла» (King Arthur and King Cornwall) дошла до нас в сильно поврежденном манускрипте XVII века. По сохранившейся ее части можно понять, что речь в ней идет о состязании Артура с королем-чародеем, который хвалится своей колдовской силой и тем, что когда-то Гвиневера имела с ним роман и даже родила от него дочь: эта коллизия весьма напоминает валлийскую поэму «Разговор Артура и Гвенвивар». Артур и его товарищи вступают в состязание с хвастуном: некий рыцарь Бредбеддл (здесь он назван Зеленым рыцарем) побеждает семиголового зверя, посланного королем Корнуолла, а Гавейн соблазняет дочь короля. В итоге чародей оказался посрамлен, и Артур отрубил ему голову.
На стыке островной и континентальной традиций находятся две английских «Смерти Артура», написанных в конце XIV века. Одна из них написана в обычных стихах (так называемая «Stanzaic le Morte Arthur»), другая — в аллитеративных («Alliterative Morte Arthure»). Характерно, что сюжет этих произведений основан не столько на романах Вульгаты, сколько на «Истории» Гальфрида. В аллитеративной «Смерти Артура» отражены галльская кампания короля, его война с Мордредом и гибель, причем Артура не увозят на Авалон, а хоронят в Гластонбери. Интересен не сюжет поэмы, а ее язык, изощренными звуковыми повторами напоминающий древние поэмы англосаксов и валлийский cynghanedd. Эта «Смерть Артура», в отличие от первой, по-прежнему была рассчитана не на читателей, а на слушателей, стоя на грани между эпическим сказанием и литературой.
В начале XV века ряд артуровских произведений был создан в Ирландии. Первым стал роман «Приключения Корноухого Пса» (Eachtra an Mhadra Mhaoil), в котором Артур и его рыцари сражаются с Рыцарем Лампы, тот бежит, и Балбуад (очевидно, Гавейн) преследует его при помощи откуда-то взявшегося пса. В конце концов рыцарь пойман и вынужден расколдовать пса, который оказывается королем Индии. Роман называет дворец Артура Красным двором, заставляя вспомнить легендарный дворец Красной Ветви, и с чисто ирландской щедростью умножает число рыцарей Круглого Стола до 11 076 душ. Другой роман, «История Архидурня» (Eachtra an Amadain Mor), объединяет сюжеты «Персеваля» и «Зеленого рыцаря». Третий, самый оригинальный, носит название «Посещение сероногой дамы» (Ceilidhe Iosgaide Leite) и повествует о том, как некий рыцарь Артура загнал на охоте олениху, которая вдруг превратилась в красавицу. Явившись ко двору короля, она объявила, что ее ноги выше колен покрыты серой шерстью, и согласилась показать их, если все придворные дамы сделают то же самое. Оказалось, что у всех их ноги поросли шерстью в наказание за нескромность, и, чтобы вернуть им прежний вид, рыцарям пришлось претерпеть множество приключений. Здесь, как и во многих других случаях, мы видим обычную волшебную сказку, которой обработчики придали легкий артуровский колорит — несомненно, чтобы увеличить ее популярность.
