Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
— Твоя пара… я?!
— Да, Маделин, — сухо ответил он.
— Но… когда? Как ты понял?
Он тяжело вздохнул и ответил:
— С первого взгляда. С того момента, как увидел на перроне. Как понял? Я ни черта не понял, Мадди!
Он откинул голову назад, прижавшись затылком к камню, и начал рассказывать:
— Я не собирался вмешиваться в схватку, планировал скрыть происходящее от людей, но меня потянуло туда. К тебе. И вовремя — Вихо предусмотрительно прикрывал тебя не только своей троицей, он и бет прислал контролировать этапы твоего путешествия. Он просто не знал, с кем связывается. Против меня не было бы шанса даже у половины его стаи, но не суть. Когда я тебя увидел, меня накрыло ощущением туннельного зрения — как-то внезапно я начал видеть только тебя. Как ты стоишь, поправляя рюкзак, как ходишь, выглядывая монорельс, как нервно пьешь. Я решил, что просто слишком сосредоточился на цели. А еще, что ты очень красивая… очень… Настолько, что я смотрел бы на тебя, даже не будь ты моей парой. Но я не понял. Понимание, его проблеск, пришло, когда схватил тебя, поднимая с пола. Это оказалось слишком — хотеть девку Вихо, жаждать так сильно, что единственным желанием вдруг стало схватить и унести оттуда, от всех? Это привело в бешенство. Я отшвырнул тебя Келу и сорвался на волках Вихо.
Он помолчал немного, а затем хрипло продолжил:
— По дороге в долину мне практически удалось заставить себя поверить в то, что показалось. Просто показалось. Только показалось. Ты притягательно прекрасна, как цветок в пустыне, нежный, манящий, хрупкий цветок, я решил, что реагирую на тебя исключительно как мужчина, не более.
Пауза — и злое:
— Я был уверен, что тебе прекрасно известно, как на тебя реагируют мужчины.
— Откуда? — шепотом спросила я.
Он опустил голову, внимательно посмотрел на меня и неожиданно спросил:
— Почему ты не позвала меня? У Вихо? Почему, Маделин?
Сглотнув, я тихо ответила:
— Я не хотела, чтобы ты пострадал из-за меня. Не хотела тебе мешать. Не хотела втягивать в войну, не хотела…
— Меня? — перебил он.
Я опустила взгляд. А затем прошептала:
— Я слышала ваш разговор с Келом… Я знала о твоем решении выбрать себе женщину из оборотней в Ночь весенних песен. Ты хотел семью и детей… И… Вихо, и Дик пытались запугать меня, они почему-то знали о том, что ты мне сказал.
— Потому что я хотел, чтобы они знали, — прорычал Роутег. — Чтобы Вихо отчетливо понимал, что не сможет тебя тронуть. Чтобы не трогал.
Он прикоснулся к моей щеке, с пронзительной нежностью провел пальцами вниз, обрисовывая овал лица, и хрипло признался:
— Отпускать тебя оказалось самым страшным в моей жизни. Болезненным настолько, что хотелось разорвать грудь и вырвать сердце, лишь бы оно не сжималось так… И даже понимая, что отпускаю ненадолго, я с трудом заставил себя стоять на месте, в стотысячный раз напоминая себе, что Вихо нужно убрать, в первую очередь ради тебя.
Я вздрогнула, вспомнив расправу над главарем клана Волка.
— Да, я видел, что тебе плохо, — произнес Роутег. — Поэтому намеченной показательной казни, которую так долго планировал, не вышло, я убил его быстро.
— Это ведь была ловушка, — прошептала я.
— Была, — подтвердил Роутег. — Хорошо спланированная, эмоционально выверенная, тщательно продуманная. Вихо знал, что я брошу ему вызов, используя подходящий повод. И он попытался использовать ситуацию, раз уж не сумел тебя уберечь. Не рассчитал силы. А я понимал, что ты — единственный шанс бросить вызов и разобраться с Вихо, не втягивая кланы в войну и не давая Волкам ни шанса на право кровной мести. Так что и я в какой-то мере тебя использовал… Тем тяжелее сейчас осознавать, что ты, несмотря на страх, ужас и безвыходное положение, даже не попыталась использовать меня, хотя у тебя было на это полное право и мое собственное разрешение.
— Но ты меня спас, — возразила я.
— Я тебя использовал, — хрипло произнес он. — Сначала как повод отомстить Вихо, потом как повод бросить ему вызов и убить. Я поступил паршиво, да, но на тот момент оправдывал себя тем, что, пока Вихо жив, ты в опасности. Поэтому отпустил. Поэтому сказал о праве позвать меня так, чтобы они услышали. И я ждал, Маделин, ждал, что ты позовешь. Мучительно ждал, отсчитывая секунды. А ты позвала вампира…
Он резко выдохнул и ожесточенно продолжил:
— Ты позвала вампира… Это был самый болезненный удар в моей жизни. Я понял, что не нужен тебе. И тогда я решил, что поставлю тебе метку, чтобы защитить от всех иных, и… отпущу. Отпустил… И начал медленно сходить с ума.
Роутег посмотрел мне в глаза и простонал:
— Какая другая женщина, Маделин? Какое «не затруднит быть со мной»? Да даже не будь ты моей парой, боюсь, я бы сходил с ума от тоски по тебе, а так… Я не мог вздохнуть полной грудью, я задыхался, врывался в свой полуразрушенный дом, поднимался в ту комнату, что так недолго была твоей, и только там, прижавшись лбом к простыням, хранившим твой запах, я мог дышать.
Он обнял меня крепче и прошептал, целуя мои волосы:
— Ты услышала о моем решении выбрать себе женщину из оборотней в Ночь весенних песен? Но ты, как оказалось, совершенно не знала, что поставивший метку оборотень уже никогда не сможет взять в жены другую. А если бы и мог, Маделин, я бы не взял. О какой семье может идти речь, если без тебя я не то что не живу, я даже не существую.
И это хорошо, что он не видел моего лица, когда я сдавленно призналась:
— А я существовала. Все эти томительно долгие дни и невыносимо тоскливые ночи. Но жизнью это не было…
Роутег замер. Застыл, и только его сердце начало биться неимоверно быстро и стремительно.
— Ты меня спас, — продолжила едва слышно, — я чувствовала благодарность и не считала себя вправе мешать твоей жизни, твоему счастью… Вот только… я медленно сходила с ума, представляя тебя с другой…
И я замолчала.
Несколько секунд молчал и Роутег, а затем нежно, но властно коснулся подбородка, вынуждая запрокинуть голову и посмотреть на него. Вгляделся в мои глаза и тихо сказал:
— Апони. Маленькая глупенькая Апони. Получается, если бы твоя кровь не проснулась, приведя едва ли не к гибели, ты бы никогда не позвала меня?
— Нет. Я была уверена, что ты счастлив. С другой. Что ты нашел женщину в Ночь весенних песен, как мой брат, и не можешь на нее наглядеться… Что у тебя все сложилось так, как ты всегда мечтал, как бывает только у оборотней…
— У меня — лучше, — улыбнулся Роутег. А после медленно наклонился и, прикасаясь к моим губам, прошептал: — Гораздо лучше, чем я когда-либо мог мечтать, — моя женщина любит меня. Без привязки, зова крови и притяжения, свойственного истинной паре. Любит настолько сильно, что готова была страдать всю жизнь, только бы я был счастлив. Моя маленькая Апони, нельзя же так.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
