Разбор смотра последовал немедленно. Раббех и старшие командиры устроились в густой тени невысокого дерева в одном из тихих двориков за дворцовой стеной. Слуги поспешно расстелили ковры, расставили кувшины с напитками, подали трубки с табаком и исчезли. У ворот и по степи встали часовые.
— Альхаджи Муса, первым послушаем тебя, — приказал эмир. — Говори откровенно, мнение нового человека всегда полезно.
Как оценить это войско? Конечно, это нерегулярная армия, но первые шаги для ее создания сделаны. В боях с ополчением племен она непобедима. А если придется сражаться с войсками, обученными на европейский манер и вооруженным современным оружием? Базингеры — это основная сила, но их стрельба не столько поражает противника, сколько отпугивает его. Как снабжаются аламы в походе? Или за ними, как и за войсками негуса, тянутся караваны стряпух, носильщиков, стада скота? Ясно, что и конница годится только для разведки и преследования разбитого противника, ну а пушечки… Эх, сюда бы те батареи, с которыми Петрович действовал в Эфиопии!
Однако все эти мысли Дмитрий не стал сообщать собравшимся. Сдержанно похвалил порядок и дисциплину войска, но откровенно предупредил, что часто на смотрах и парадах получается одно, а на поле боя выходит совсем другое. Сказал, что основное внимание следует уделять не использованию холодного оружия, а огневой подготовке. Сейчас все европейские армии вооружены скорострельными и дальнобойными винтовками. В некоторых из них появились пулеметы, которые заменяют сотни стрелков и обрушивают на противника ливень пуль. Сила огня такая, что до рукопашного боя дело порой и не доходит. Осторожно добавил, что сказанное всего лишь первое впечатление, в будущем надеется лучше узнать сильные и слабые стороны армии Борну.
Его слова выслушали внимательно, возражать и спорить никто не стал. Один только Хайяту презрительно фыркнул.
— У наших богатырей нет слабостей! Гром пушек эмира повсюду сметает царства нечестивых язычников!
Остальные начальники высоких материй не касались. Свои речи они дружно начинали с заверений в верности эмиру, а затем переходили к жалобам на нехватку кормов и денег. Упоминали о том, что среди базингеров лишь немногие смогли по достоинству оценить великие милости эмира. После прошлых победоносных походов все они получили в награду земли и пленных, которые должны были работать на полях и умножать благосостояние защитников страны. Но по разным причинам воины не смогли стать настоящими хозяевами. Теперь большинство этих пленных мотыжат поля богачей или трудятся в мастерских ремесленников, а сами воины как сидели на казенном пайке, так на нем и остались.
— Хватит, стонать, как старухи! — не выдержал Раббех. — Слушал вас терпеливо, да не о том вы говорили. Знаю, что постоянное войско стоит дорого, и о том, где взять деньги, мы с казначеем думаем постоянно. Не забывайте, что увеличивать налоги нельзя, люди должны видеть, что новая власть о них заботится. Пока возможно только постепенно поднимать торговцам пошлины и бережно расходовать то, что уже имеем. Знаю и то, что молодые парни готовы ночи напролет играть в кости, пить пиво и протирать циновки со своими бабами. А где ваша работа? Вместо того чтобы следить за тем, как воины учатся владеть оружием, вы только вспоминаете о прошлых победах. Готовы ли ваши аламы к встрече в новыми врагами?
— О хаким! — опять воскликнул Хайяту. — Ты мудр и смел! Да, некоторые из нас обленились и стали жиреть! Нужен новый поход, и тогда войско прокормит себя самостоятельно.
Все радостно зашумели. Раздались голоса:
— Веди нас в поход, эмир! Мы победим! Воины скучают, десятники задолжали торговцам! Добудем новых работников! У соседей еще много скота!
— Помолчите! — Раббех поднял руку, на его лице мелькнула довольная усмешка. — Вижу, что вы не потеряли боевой дух. Но сказано: дураку простят и семьдесят ошибок, а эмиру ни одной! Начать войну легко, а что будет потом? Разве мало у нас врагов? Табун перепуганных зебр может затоптать и льва. Вы забываете о европейцах, которые разгромили египтян и махдистов, пришли в Алжир и на Нигер, и даже захватили Индию! Думаете, они не придут к нам? Их торговцы уже здесь. Поэтому наведите порядок в своих аламах, строго наказывайте нерадивых. Больше не будем заранее решать, кому выходить на смотр. Об этом я буду сообщать сам в ночь на пятницу. Альхаджи Муса, ты не устал после смотра?
— Нет, хаким. Готов выполнять твои приказы.
— Очень хорошо. Фадельалла, отведи нового галадима в арсенал. Тогда он быстрее поймет, в чем наша сила, а в чем слабость. Скоро я отправлю ответное послание негусу, и пусть Альхаджи Муса также напишет письмо и сообщит тем, кто его прислал, свое мнение об увиденном. Вы же возвращайтесь к воинам и передайте, что не все они готовы к новым походам. Ты, Хайяту, останься, поговорим.
Пока шли к арсеналу, Фадельалла сделал знак слугам приотстать, а сам наклонился к Дмитрию.
— Откуда ты к нам приехал?
— Из Египта, потом в Эфиопии служил в войске негуса.
— Я все понял. Знаю, кто помогал негусу, — сын эмира замолчал, но через несколько шагов заговорил вновь. Новый человек из далекого мира вызывал у него неподдельный интерес. — Вижу, Идрис не зря хвалил твою смелость. О том, что наше войско имеет слабые стороны, раньше при отце все боялись говорить. А после твоих слов, он сам упомянул об этом. Небывалое дело!
— Недостатки есть у всех, — примирительно заметил Дмитрий, настороженно относившийся к такому излиянию чувств со стороны именитого собеседника. Но Фадельалла, видимо, твердо решил воспользоваться благоприятным случаем и узнать как можно больше.
— Скажи, чьи солдаты лучше — английские, французские или немецкие? — поинтересовался он. Но видя, что Дмитрий медлит с ответом, поспешил задать новый вопрос: — Правда, что все они постоянно живут в особых домах на полном обеспечении своих султанов?
— Да, примерно как и ваши базингеры.
— Нет, у нас совсем не так! Все воины имеют по нескольку жен и много детей. Во время войны еще можно жить, потому что половина добычи идет в казну хакима, а остальное делится между воинами. Но в мирное время деньги отпускаются только на содержание самого базингера.
— Как же кормится его семья?
— Женщины работают в поле, ходят за скотом, шьют, торгуют на рынке.
— Не густо. — Дмитрий сочувственно покачал головой. Вспомнилась русская история — стрельцы, занимавшиеся ремеслом и торговлей, чтобы обеспечить свое существование.
— Но некоторые отлично живут! — Сын эмира сообразил, что изобразил гостю слишком мрачную картину. — У заслуженных воинов имеются десятки жен, у начальников сотни, а у самого эмира — целая тысяча! Все они работают, и среди них есть искусные мастерицы, вышивают рубашки и плащи шелком и золотом. На рынке за такой наряд дают до пятидесяти талеров, а годовой налог с человека всего один талер. Посуди сам, как это выгодно!
— В регулярных армиях другие порядки.
— Раньше в Борну не было и этого. Сейчас отец полностью содержит личный алам и некоторые конные части, а прежние правители имели только небольшие отряды телохранителей. Остальное войско состояло из ополчения, воины которого вооружались за свой счет и которое собиралось только во время войны. Да и вообще не было крепкой власти в старом Борну — законы не соблюдались, казна разворовывалась, налоги не собирались. Вельможи и вожди племен мало внимания обращали на решения центральной власти. Дело дошло до того, что один из правителей прислал в жены шейху Борну свою дочь, которая оказалась уже беременной. Такого позора не было за всю тысячелетнюю историю страны!
