— Да какое там волшебство! Каждый опытный кузнец разбирается в этом.
— А евнух разбирается в своем деле. Почему ты прогоняешь Ахмеда?
— Да зачем он мне нужен! — рассердился Дмитрий. Не привык, чтобы в личные дела вмешивались так бесцеремонно. Поэтому новый слуга, полный немолодой мужчина, с неизменно вежливой улыбкой и тихим голосом, сразу же вызвал какое-то неприятное чувство. — Это Идрис подсаживает ко мне своего человека?
— Здесь все его люди. Ахмед обеспечит тебя женщинами. В походе было не до них, ты заботился об отряде, и все силы уходили на то, чтобы выжить. Но когда живешь на одном месте, то они нужны. Иначе мужчина начинает болеть, плохо спит по ночам и на всех сердится днем. Галадиму положено иметь разных слуг, в том числе и таких, как Ахмед. Он местный, а наши борнуанские евнухи лучшие в мире! Их высоко ценят в гаремах Турции, Аравии, Индии. С детских лет, после того как им сделают операцию, они готовятся к такой работе, учатся обращаться с женщинами, познают все их секреты. Конечно, от евнуха не следует ожидать силы и ловкости, как от конюха, а к старости они безобразно жиреют, но из них выходят верные слуги. Лучшие обладают мужской решительностью и женской хитростью, поэтому получают важные должности и становятся управляющими, казначеями, советниками, даже военачальниками.
… Иностранцу спорить с местными обычаями бесполезно и глупо. Приходится уступать, но и промолчать нельзя. Чтобы высказать свое недовольство, а заодно и отвести душу, Дмитрий произнес известное хаусанское слово из трех букв:
— Тир21!
В ответ Хасан только руками развел.
— Тир! — зло повторил Дмитрий и добавил: — Скажи ему, чтобы разбудил меня до рассвета. Завтра пятница и эмир устраивает смотр.
Еженедельный смотр войск проходил на главной площади перед дворцом. Поеживаясь от утренней прохлады, конные и пешие воины становились на свои места, образовывали неровные квадраты — аламы. Над каждым поднималось цветное шелковое знамя, на котором золотом вышито какое-нибудь воинственное изречение из Корана или имя командира. Впереди встали барабанщики и трубачи, обязанные на привалах услаждать слух воинов, а в бою и походе подавать звуковые сигналы. Старшие начальники с суровыми лицами следили за тем, как их младшие товарищи ровняли ряды, торопились завершить последние приготовления к смотру.
Обычная, хорошо знакомая Дмитрию суета. Он сразу же обратил внимание на довольно пестрый состав войска Раббеха — смуглых лиц больше среди командиров и конников, темнокожих — в пехоте и у пушкарей. Еще во время похода узнал, что большинство из двадцати аламов, на которые делилась армия Борну, расквартировали вблизи столицы. Общая их численность — около двадцати тысяч человек, из них пятая часть — базингеры — вооружены огнестрельным оружием. Личный алам эмира имеет винтовки, а для его усиления создан специальный алам пушкарей, в распоряжении которых имеется около пятидесяти орудий различного калибра. В случае военной угрозы правители провинций и подвластные султаны обязаны выставлять конное и пешее ополчение, состоящее из копейщиков и лучников.
Все замерли, когда пропел сигнальный рог, возвестивший появление на площади Раббеха. Его сопровождали Фадельалла и несколько военачальников. Следом шли двое писцов с сумками для бумаг и неизменный Суруру со своими помощниками. Все одеты подчеркнуто просто, хоть сейчас готовы выступить в поход.
— Альхаджи Муса, идем с нами, — распорядился эмир. — Сегодня мы проверяем нечетные десятки трех аламов и пушкарей. Смотри внимательно, свое мнение доложишь после смотра.
Начали с правофланговых. Прежде всего оценивали базингеров по внешнему виду, но, как правило, с этой стороны недостатков не находили. Эти рослые парни были подтянуты, вид имели бодрый и сытый. Тем не менее некоторым из них эмир приказал выйти из строя и назвать свое имя. Тут же один из писцов заглядывал в список и сообщал прошлые заслуги и провинности воина. Затем эмир лично проверял оружие каждого, осматривал рог с порохом, проверял наличие пуль и ружейных капсюлей в специальной сумке, требовал исполнить некоторые приемы. К ошибкам молодых относился снисходительно, некоторым сам показывал, как надо целиться и заряжать. Затем следовало внушение командирам и другой писец делал необходимые пометки. Когда в подсумке одного из базингеров не оказалось положенного числа пуль, им занялся Суруру. Прямо перед строем базингера, а потом и его десятника распластали на земле и выпороли. Такому же наказанию подвергли еще несколько человек.
У конных воинов осматривали мечи и кольчуги, но сам эмир такой древностью не интересовался. Но в заботе о лошадях показал себя рачительным хозяином, осматривал их внимательно, требовал кормить не реже трех раз в день и на ночь поить молоком. Спутники эмира, которым была доверена проверка холодного оружия, выказали большое усердие и нашли много недостатков — невычищенные кольчуги и шлемы, плохо заточенные мечи и сабли. Но в отличие от базингеров, в большинстве своем бывших рабов, конников пороть не стали. Просто наложили денежные штрафы. Меньше всего времени заняла проверка пушкарей. Три короткие медные пушечки были навьючены на верблюдов. Каждая, не более полуметра длиной, крепилась на специальном станке так, что ее можно было развернуть в любом направлении. На запасных верблюдах были навьючены необходимые запасы пороха, картечи и ядер размером с крупный лимон. Фадельалла, который уже несколько раз дружелюбно поглядывал на Дмитрия, заметил его удивление и пояснил, что в арсенале его отца имеются более мощные орудия. Верблюжья артиллерия хороша тем, что быстро меняет позиции и неотступно следует за конными частями. Она может вести огонь прямо с вьюка, нужно только приучить верблюда ложиться по команде и не бояться звука выстрелов. Ну а как действуют эти пушечки Аль-хаджи Муса скоро уводит сам. Тем более что часть конников, прибывших сегодня на смотр, еще не знакома с подобным оружием.
После короткого перерыва, во время которого все войско дружно совершило очередную молитву, начались строевые учения. Базингеры стягивались в походную колонну, рассыпались цепью, опять сжимались в квадрат и, ощетинившись ружьями, встречали атакующих конников. А те с устрашающим воем носились вокруг, размахивали саблями и круто осаживали коней перед строем, картинно поднимая их на дыбы. После этого войска разделились, и конники — занялись метанием копий и рубкой, а базингеры стреляли в цель, которую изображали снопы соломы, сложенные у крепостной стены.
Дмитрий заметил, что многие стрелки засыпали в ружья пороха больше положенной нормы. Они с гордостью демонстрировали своим товарищам шомпола, торчавшие из заряженных стволов на большую, чем обычно, длину. Командиры явно не обращали внимания на такое заряжание и все весело скалились, когда при выстреле вылетал особенно длинный язык пламени и грохотало сильнее обычного. Хотя во время стрельбы два ружья разорвало, а их хозяев с окровавленными лицами унесли с площади, на это никто не обратил особого внимания.
В конце смотра войска заняли исходное положение и конники начали покидать площадь. Внезапно базингеры расступились, и за ними открылись лежавшие на земле верблюды с пушечками на горбах. Тут же грянул холостой залп, а потом пушкари принялись палить не жалея пороха. Результат их стрельбы был впечатляющим: лошади испуганно шарахались, люди падали с седел. Клубы пушечного дыма и тучи пыли закрыли всю площадь. К счастью, стрельба скоро прекратилась и порядок был восстановлен. Выяснилось, что некоторые всадники уже более или менее знакомы с действием артиллерии и не очень пострадали. Ну а молодежи был дан наглядный урок.
