— Демон всегда был очень трезвым и рассудочным, но в таких делах ум не помощник.
И если он вдруг захочет повторить свою ошибку или совершить другую, не позволь ему. Так будет лучше для вас обоих.
От нее остался лишь тонкий и совсем не ядовитый запах олеандра. Да, я знала, о чем речь. Но Сидди — расхитительница подсознаний, взломщица кодов, королева ментальных хакеров Сидди и понятия не имела.
Я не плакала, просто тупо смотрела в одну точку очень долго. Потом собралась с силами — они все понадобились мне, чтобы толкнуть противоположную дверь. И вошла без стука.
* * *
Демон находился все в той же позе, что и час назад, изменилась только бутылка с коньяком, стоявшая рядом, — там осталось едва на дне, и окурков прибавилось.
— И о чем вы говорили? — произнес он, не поворачиваясь.
— В основном о тебе. Кроме тебя и Пенни у нас нет общих знакомых, но о Пенни я и так все знаю. Так что мы говорили о тебе.
— Я же велел тебе держаться от нее подальше.
— А что мне ее бояться? Сидди может быть очень милой с теми, кто ей нравится… а вот тебя мне следует бояться гораздо больше.
— Ты о чем?
— И что значит «велел»? Ты посоветовал. Как ты можешь мне приказывать, я же не твоя любовница и не твоя собственность, я никто. Кстати, о собственности. Почему ты не сказал, что у тебя был сателлит?
Он впервые посмотрел на меня.
— Ты не спрашивала.
— Перестань, ты понимаешь, о чем я. Ты рассказал мне о своей подруге, о Байле.
Но о нем не сказал ни слова, хотя он был с ней в той проклятой машине. Ты должен был мне сказать, это ведь естественно.
— Какая разница?
— Скажи, ты все время знал, что я это сделала?
— Ты ничего не делала.
Он все не смотрел на меня, но даже если бы смотрел — я вряд ли увидела бы ответ в его глазах. Поэтому я могла полагаться только на слова.
— Скажи, что я тут ни при чем.
— Ты пьяна, Дагни. И ты ни при чем.
— Я рада.
— Чему ты рада? Ты их не знала.
Я прижала ладонь ко лбу, собираясь с мыслями.
— Я просто хотела удостовериться, что все по-прежнему. Рада, что не я сделала тебе больно. И не надо тебя бояться.
— Никто ничего мне не сделал. Иди спать.
Я взялась за дверную ручку, чтобы уйти — это было все, что меня интересовало. Но
Демон этого не знал и сказал немного больше. Больше, чем мне было нужно.
— Это был несчастный случай, вот и все.
Я захлопнула дверь, вернулась, взяла стакан из его рук и изо всех сил хряснула о стену. Обои украсил сюрреализм в виде светло-коричневых подтеков, по контуру напоминающих фейерверк.
Демон посмотрел на меня — удивленно. Но не в полную меру. Если бы ко мне кто-то вошел без стука, взял стакан и разбил о стену, я все же выглядела бы немного более удивленной.
— Вот и все?.. Вот и все?
Он не отводил глаз, спокойно, и они казались даже светлее, чем обычно.
— А что еще?
Я опустилась на ковер, будто ноги перестали меня держать, но на самом деле мне нужна была прочная опора. А что может быть прочнее пола?
— Это же не был несчастный случай. Я их убила, Генри.
— Люди умирают каждый день. Прости, если это звучит слишком цинично для тебя.
— Не говори, что это просто люди, черт побери. Для тебя они не были просто людьми, вот почему ты так себя ведешь.
— Как — так?
— То плачешь, то смеешься, то бьешь, то целуешь… фигурально, конечно, все это фигурально. Я знаю значение этого слова. Пойми, я просто устала бояться и хочу понять, что с тобой творится и чем мне это грозит. И знаешь — кажется, я начинаю понимать. Кажется, все это не так уж сложно.
Он молчал, и это уже не было пассивное молчание, в нем было напряжение,
способное всю ночь освещать целый город. Но мне уже не было до этого дела. Я сидела, закрыв лицо ладонями, чтобы уйти в себя и увидеть то, что теперь казалось таким четким. Все сложилось, как головоломка — бывают такие хитрые устройства, глядя на которые сомневаешься даже, что они из одной коробки.
Вертишь, крутишь, ругаешься, бросаешь… и снова начинаешь, не в силах прекратить это бессмысленное занятие… а потом вдруг раз — и получаешь полноценную картину. За две секунды после долгих титанических усилий и космических перегрузок. А самое ужасное, когда результат тебя совсем не радует.
Совсем. И так хочется плакать.
— Собираешься сидеть здесь до утра?
— Не говори со мной, Демон. Я все поняла про тебя. Я все-все поняла.
— Что ты поняла?
Я подняла голову и отбросила волосы назад.
— Тогда, в прошлом году, ты выставил меня совсем не потому, что побоялся Пенни.
Ты просто узнал кто я, а что я сделала, ты уже знал. Правда?
Он помолчал, потом сказал:
— Правда. Неужели ты всерьез думала, что твой мальчик из ФБР сможет что-то скрыть?
— Так почему ты меня не убил? Это было бы так логично. Не хотел проблем с Пенни и Данте? О, нет. Только отчасти так. Ты ведь на самом деле не боишься Данте, и дело совсем в другом.
— Ты бредишь. Тебе действительно нельзя столько пить.
— Демон, посмотри на меня и скажи, что они ничего для тебя не значили. Я знаю,
ты можешь смотреть в глаза и лгать, но мы оба теперь убийцы, и почему бы тебе раз в жизни не быть честным?
Он долго смотрел мне в глаза, и на мгновение я подумала, что он или рассмеется,
или ударит. Но он только спросил:
— Зачем тебе это надо?
— Ты прав, мне незачем, но это нужно тебе. Разве тебе не хочется знать, почему ты не убил меня на самом деле?
— Думаешь, что знаешь ответ? — В его холодном голосе уже не было снисхождения,
только злость и яд. — Тогда просвети меня. Вижу, общение с Сид пошло тебе на пользу, теперь ты тоже читаешь мысли.
— Ты хочешь ненавидеть меня, но не можешь. И все это время ты просто не мог решить, как поступить со мной. Целых два года не мог решить — потому что в глубине души не хотел мстить. А когда меня увидел, причем случайно, я оказалась довольно славной и даже напомнила твою подругу — ту самую, которую убила. Только поэтому ты согласился меня сопровождать, правда? Чтобы еще раз хорошенько подумать. Знаю ли я ответ? Будь я проклята, если не знаю. Сидди была права — вы совсем, совсем другие… я просто не думала, что настолько.
