— О, хорошо, — ответила Сисси.
Я отрезала последние куски проволоки и прорвалась как раз в тот момент, когда послышался всплеск. Счет шел на секунды: одна, две, три, четыре, пять… Я подобралась к куче земли возле самого трамплина, на котором все еще стояла Сисси. Сделав скачок вперед, я с силой толкнула ее в спину. Пронзительно закричав, она полетела с бортика вниз.
Тут я услышала Арча, он кашлял, захлебываясь, и кричал:
— У меня не получается снять их!
Его голос был полон ужаса. Я прыгнула в чернильно темную воду — прыгнула наугад, ничего не видя вокруг: свет от фонарика не доставал сюда, мешали борта бассейна. Арч трепыхался где-то совсем рядом. Сисси кричала:
— Кто это?
Я молча устремилась туда, где, мне казалось, был Арч. Выставив вперед руки, нырнула. Я надеялась нащупать его, но вместо этого просто коснулась дна. Оттолкнувшись, я всплыла вверх. Сиси, кажется, уже выбралась из бассейна. Я не видела ее, но слышала ее голос. В нескольких шагах от меня вынырнул Арч, он стонал. Я бросилась к нему.
— Это я, я! — кричала я, схватывая его руки и притягивая его к себе.
— Мама, — всхлипывал Арч. — Я не могу их снять!
Подхватив сына под грудь, я силилась приподнять его над водой и пыталась грести к краю бассейна. Но тело Арча было тяжелым, а в наручниках он не мог нормально двигаться. К тому же, он резко дышал и отплевывался водой.
— Держись спокойно! — прикрикнула я на него. — Прекрати двигаться!
Из-за нашей возни вода была неспокойной. Мои мокрые волосы липли к лицу, я ничего не видела. Мы оба стали тонуть. Внезапно я вспомнила, как однажды на побережье Джерси меня накрыло волной прибоя. Темная вода утаскивала меня за собой, словно тысячи сильных рук. И тогда, в одиннадцать лет, у меня была совершенно ясная мысль: я умру.
Подхватив сына под мышки, я стала молить его: «Давай, милый, давай! Нам надо выбраться! Потерпи пять минут!» Я молилась так же отчаянно, как в детстве. Его скользкое тело затихло. Он перестал биться и не пытался бороться с водой. Одной рукой я гребла к краю. Медленно, медленно я продвигалась вперед, отталкиваясь ногами, загребая рукой… Глаза щипало, в легких горело: я наглоталась хлорной воды. Мозг атаковала проклятая паника, я отмахивалась от нее, как могла. Стенки бассейна я не увидела, и меньше чем через минуту ткнулась в нее головой.
— Хорошо, хорошо, осторожно… — приговаривала я, помогая Арчу перевалиться наверх из воды. Он отполз и, качаясь, сделал несколько шатких шагов. Его руки все еще были связаны.
— Голди! Это ты!? — вскрикнула мокрая, изумленная, дрожащая Сисси. — Что случилось? Это ты толкнула меня? Что с Арчем?
Я не сводила глаз с сына. Они уже привыкли к темноте. Он согнулся, чтобы освободиться от пут через ноги: свирепо топтал бамбук, пытаясь сломать трубку, одновременно выкручивая запястья. Через мгновение бамбук треснул — и Арч был свободен…
У Сисси в руках ничего не было. Никакого оружия.
— Возьми полотенце, — предложила я, не желая сейчас обвинять ее в покушении на убийство или хотя бы в соучастии в нем.
В ее лице все еще читалось изумление. Она тихо подала мне два маленьких полотенца. Я завернула в них Арча, который все еще кашлял и хлюпал носом.
— Мам, я пытался отделаться от нее. Я думал, что если смогу быстро расстегнуть наручники, то получится сбежать.
— Все хорошо, Арч. Все хорошо.
Я отвернула брезент, под которым лежали железные трубки, подняла одну и огляделась в поисках Сисси. Она тихо сидела в сторонке, мирная и безоружная. Рядом — ничего, кроме сумки, фонарика и блокнота.
— Давайте сядем в машину, — скомандовала я. Мне удалось завладеть длинным фонариком прежде, чем Сисси успела до него дотянуться. — Если Адель вернется, я не хочу быть здесь. И не трогай ни меня, ни Арча, — очень серьезно предупредила я Сисси, выразительно приподняв трубку. Она разинула рот…
— Но, мам! Ты должна посмотреть ее блокнот, ты должна…
— Что нам надо, так это выбраться отсюда, — резко бросила я.
Сисси угрюмо брела впереди. Когда мы были уже в машине, я включила печку на полную мощность и отдала трубку и фонарь Арчу. Он знал, как использовать их, в случае надобности… Из печки подул прохладный воздух. Я не стала ждать, пока разогреется двигатель, и рванула машину вперед. Как только мы тронулись, я повернулась к Сисси:
— Не объяснишь ли, почему ты сейчас здесь?
— Смотреть за Арчем, — заныла она. — Пока Адель не привезет тебя. Я не знаю, что с ней случилось. Она заплатила, чтоб я побыла здесь с Арчем.
— И в стоимость включено, чтобы Арч утонул?
— Нет! — вскричала она. — Конечно, нет! Адель дала мне сумку с магическими штуками и попросила проследить, как он будет тренироваться с китайскими наручниками. Вот и все.
— А как насчет моего падения на витрину в кафе «Аспен-Мидоу»? Она тебе и за то заплатила, маленькая ты дрянь?
— Я не хотела сделать тебе больно, — запыхтела Сисси. — Я только должна была предостеречь тебя. Она — мать Джулиана! Она попросила меня! Она ведь могла так много сделать для него финансово, для его будущего, для всего. Она сказала, что ты все испортишь.
Когда Сисси упомянула мать Джулиана, Арч изумленно вздохнул и снова закашлялся.
— И — да! — продолжала Сисси. — Она заплатила, чтобы я тебя толкнула. Она сказала, это убережет тебя от еще больших неприятностей.
Я не захотела говорить с ней дальше, мне все стало ясно.
— Арч? — спросила я. — Ты вчера ночью видел Адель и Брайана Харрингтона возле бассейна?
Сисси переводила дух. Арч сопел и откашливался.
— Да, кажется… Ну и что? Я думал, она заругается, что я отключил сигнализацию и полез так поздно купаться. Но она ничего не сказала, ну, и я промолчал.
О! Мораль с детской площадки.
— Ты знаешь, что она испортила твои наручники? Поэтому ты и не смог их снять. Надо было сказать мне, что ты ее видел! — В моем голосе зазвенели нотки упрека, но я тут же прикусила язык. Надо же! Я была так счастлива, что с Арчем все обошлось! Как же это я так легко обрушиваюсь на него с выговором!
Я вырулила на Мейн-стрит. Арч никак не мог прокашляться, а в недолгие секунды затишья дрожал и сморкался. Куда мне его везти? Я волновалась за Шульца. Надо было вернуться к Фаркуарам — проверить, как он. Там же была и чистая, сухая одежда для Арча. Но я зайду только, если весь департамент шерифа полным составом подтвердит, что там безопасно.
— Maman, — начал Арч, сопя носом. — Comment s’appelle t’elle?[16]
Ох, Арч! Я не в настроении…
— Это нечестно! — вступила Сисси. — В моей семье отец — единственный, кто говорит по-французски.
