После этого, когда она напечатала опровержение и отправила его в свою редакцию, он взялся за нее всерьез. Кнутом Убийца владел виртуозно. Сначала аккуратно снял кожу – удар за ударом. Женщина несколько раз теряла сознание, и тогда он терпеливо ждал, пока она очнется, и принимался за дело вновь.
Когда кожи не осталось, пришел черед мышц. Кнут со свистом рассекал воздух и взрезал плоть. Кровь летела во все стороны, но тут снова пригодился дождевик. Да и стоял Убийца довольно далеко. Когда все вокруг было забросано красными ломтями и обнажились кости, журналистка была практически мертва.
Убийца закончил экзекуцию, перебив одним точным ударом хребет в районе шейных позвонков. Затем он убедился, что женщина мертва, свернул кнут и ушел из квартиры, плотно прикрыв дверь.
Сначала он хотел вырезать ее половые органы и бросить их в море – так же, как гениталии Симохиной и Пахомовой, – но потом передумал: не стоит смешивать одно с другим. Это нарушило бы… заведенный порядок.
Он не читал газет и не смотрел новости в Интернете. Если бы убийства, которые он совершил, не обсуждали его знакомые, журналистка могла даже остаться безнаказанной. Но когда Убийца услышал, что написали о нем в криминальной хронике, он нашел статью и прочитал.
Однако пора собираться. Завтра предстоит важное дело. Надо выспаться. Убийца развернулся и пошел туда, где оставил машину. Его невысокая фигура под огромным черным зонтом со стороны могла показаться комичной – словно ребенок стащил у родителей зонт и гуляет под ним, представляя, что он уже совсем большой.
* * *
Коровин сел в машину и шумно вздохнул. Он сбился с ног, разыскивая Анисимова, а потом оказалось, что тот вместе с подружкой уехал в Прагу – еще третьего дня – и вернется не раньше, чем в следующую пятницу. Следователь даже не поленился смотаться в аэропорт и убедился, что оба сели в самолет и благополучно улетели. Более того, он связался с Прагой и проверил, не возвращался ли Анисимов раньше срока. Потом ему пришло в голову, что порноактер мог сесть на самолет и в другом городе, так что он прошерстил списки прилетевших в Питер за последние двое суток. Но судя по всему, Анисимов наслаждался видами чешской столицы.
Можно возвращаться домой, время-то позднее, а поручение Самсонова он выполнил. Да и потом, завтра утром Башметов наверняка получит ордер на просмотр документации, касающейся усыновления, и они узнают, как теперь зовут усыновленных воспитанников приюта.
Вот только Корчакова может этой ночи не пережить. Коровин досадливо крякнул и завел мотор.
* * *
– Полиция? – удивилась Ланская, взглянув на удостоверение Самсонова. – Опять?
Старший лейтенант судорожно соображал, что ответить. Не скажешь же, что следил за Симохиным и перепутал его с ней. С другой стороны, почему нет?
– Екатерина Олеговна, – сказал Самсонов, шагая рядом с ней по направлению к дому, – я вас надолго не задержу. Собственно, я хотел поговорить с Филиппом Кирилловичем. Вы ведь на его машине приехали?
– Да. Так вы что, просто спутали меня с ним? – догадалась Ланская.
– Конечно. Этот дождевик… – Самсонов развел руками.
– Филипп уехал в Москву. По делам фирмы. Его не будет до послезавтра.
– А когда он уехал?
– Вчера утром.
– На поезде?
– Да.
– Вы его провожали?
– Нет, он уже большой мальчик.
– А вы, простите, кем работаете?
– Директором стоматологической клиники.
– А где она находится?
Ланская назвала адрес. Получалось, сумку она оставила в собственной клинике. Петуха там, конечно, быть не могло. Да и вообще… имеет ли смысл продолжать разговор? И все же Самсонов спросил:
– Что вы сегодня делали? Откуда приехали?
– На работу заезжала. Ненадолго. А перед этим была в теплице, она принадлежит Филиппу. Взяла несколько комнатных растений и отвезла в клинику. У нас было четыре фикуса в горшках, но они засохли. Теперь поставим аспарагусы.
В этот момент у Самсонова звонил телефон. Это оказался Рогожин.
– Прошу прощения, – извинился Самсонов. – Я должен ответить.
Они с Ланской дошли до подъезда и остановились под козырьком.
– Могу вас пригласить в квартиру, – сказала Ланская.
– Нет, спасибо. Еще буквально один-два вопроса. – Самсонов прижал трубку к уху. – Да, Влад, я слушаю.
Ланская деликатно отвернулась, достала пачку тонких сигарет и закурила.
Самсонов молча выслушал все, что сказал ему опер.
– Хорошо, – проговорил он, когда тот закончил. – Все ясно. Очень удачно позвонил. Пока.
Ланская вопросительно взглянула на него.
– Екатерина Олеговна, вы с Филиппом Кирилловичем собираетесь пожениться? – без обиняков спросил Самсонов.
Ланская смущенно усмехнулась:
– Мы давно уже хотели, ждали только развода. Наверное, со стороны это выглядит так, словно его жену убили, и мы тут же в ЗАГС намылились?
«Или будто Симохин убил жену, чтобы жениться на тебе», – мысленно добавил Самсонов, но вслух сказал:
– Нет, я знаю, что Филипп Кириллович разводился с женой. Они, кажется, судились из-за имущества?
– Да, у них совместное владение было оформлено. И теперь он получит все. Это делает его убийцей?
– Подозреваемым, – поправил Самсонов. – Но я хотел спросить о родителях Филиппа Кирилловича. Вы их видели?
– Ни разу. Они живут в Бруклине.
– Приедут на вашу свадьбу?
– Если смогут. У них бизнес, который не так просто оставить.
– Что за бизнес?
– Не знаю, если честно. Филипп мне мало о них рассказывал.
– Как он общается с ними? По телефону, по скайпу?
Ланская задумалась.
– По правде говоря, не в курсе, – ответила она через несколько секунд. – При мне он с ними не разговаривал. А что?
– Может быть, ничего. Не помните, на каком поезде уехал Филипп Кириллович? И где его можно найти в Москве?
– Уехал утром, точное время не могу сказать. Думаю, часов в девять. А куда конкретно поехал… тоже не знаю. – Ланская виновато пожала плечами. – Уж простите. Он просто сказал, что у него дела в Москве и он скоро вернется. Я не расспрашивала. Спросите у него, когда он приедет, или позвоните ему. У вас есть его номер?
– Нет.
– Хотите, дам?
Самсонов записал телефон Симохина, хотя и не собирался ему звонить. Вместо этого, попрощавшись с Ланской, он набрал Рогожина.
– Слушай, Влад, а ты нашел Жженову?
– Кого?
– Журналистку?
