Комментарии, казалось, излишни, но задним числом часто многое кажется слишком очевидным. Предугадать, как начнется война и какой силы будет первоначальный удар, вряд ли смог бы и сам Фоминых, окажись он на месте Жукова или Тимошенко. Справедливости ради напомним, что директивы на составление планов прикрытия всё же ушли из Москвы в округа в мае 1941 года, да и отношение к характеру будущей войны стало быстро меняться по мере наращивания группировки противника. Однако время на исправление просчетов было упущено.
«4) Военный совет округа предлагал:
а) усилить фланги округа: с севера — гродненское направление и с юга — брестское направление. С этим в течение 6–7 месяцев не соглашались, и только в последнее время было разрешено вывести на гродненское направление 56-ю и 85-ю стрелковые дивизии и на брестское — 75-ю сд, а позже и 113-ю сд. Эти дивизии были на своих местах в конце мая — начале июня;
б) представляли и докладывали о необходимости усилить фланги округа долговременными сооружениями, построив дополнительно на правом и левом флангах ряд узлов обороны. Эти предложения отвергались, и только в 10-х числах июня было разрешено дополнительно построить два узла обороны…
5) Когда обстановка стала напряженнее, было приказано все части, находящиеся в Восточной Белоруссии, двинуть к границе. Это правильно. Но, несмотря на наши просьбы, чтобы ускорить сосредоточение дивизий из Смоленска, Могилева, Гомеля и Вязьмы, произвести переброску их по железной дороге, в этом было отказано. Дивизии шли походным порядком, и только незначительная их часть подавалась по железным дорогам. Это опять задержало сосредоточение войск».
По-своему автор прав — подход дополнительных войск мог усилить войска ЗапОВО. Но задумаемся: при том превосходстве сил, которое создал противник в местах прорыва, и отсутствии в советских округах разработанных планов глубокой подвижной обороны не попали бы эти подошедшие к границе части в тот же самый котел, где оказались 3-я и 10-я армии?
Очевидным представляется факт другого рода — крайне медленное продвижение к границе стрелковых дивизий, начавшееся согласно директиве наркома 12 июня 1941 года, обусловливалось нехваткой необходимых транспортных средств. Кроме того, советское руководство пребывало в нерешительности, боялось спровоцировать врага и принимало запоздалые или половинчатые решения, позволявшие противнику бить соединения Западного фронта по частям.
«6) Неоднократно ставился вопрос об ускорении строительства уров. Строительство уров по ЗапОВО шло неплохо. План бетонирования мы с первого месяца перевыполняли и шли среди других округов на первом месте. Нами был предложен свой график строительства уров с расчетом закончить план строительства к 15 сентября 1941 г. вместо 31 декабря 1941 г. В соответствии с этим был составлен план подачи цемента, балок и др. строительных материалов, а также план вооружения дотов. С этим планом дважды ездил в Москву помощник командующего по урам Михайлин, и каждый раз в утверждении плана отказывали, мотивируя тем, что промышленность не успеет подать строительные материалы и вооружение… И только 13 июня 1941 г. по докладу военного совета округа на Главном военном совете (ГВС) этот план был утвержден. Кроме того, 13 июня 1941 г. на ГВС докладывалось, что у нас на 10 июня 1941 г. имелось 550 забетонированных точек, но вооружены только 193, что вооружать готовые точки такими темпами — это преступление, что мы только вбиваем государственные деньги, но уры останутся невооруженными.
По этому вопросу я выступил. После нашего доклада выступил тов. Маленков, и главным в его выступлении было: надо немедленно вооружить забетонированные точки.
7) Чтобы ускорить разрешение вопроса со строительством уров, одновременно была написана докладная записка тов. Пономаренко на имя тов. Сталина. В результате нашего доклада на ГВС и докладной записки тов. Пономаренко на имя тов. Сталина была создана комиссия под председательством тов. Маленкова и членов: тов. Хрущева и Пономаренко. Оказалось, что размещение заказов в промышленности по вооружению уров не отвечало потребностям. Эта комиссия и разместила все заказы с учетом всех требований.
Вот кратко те вопросы, которые я считал необходимым доложить. Повторяю: по всем этим вопросам имеются документы в Генштабе…
Животрепещущие вопросы по обороне границы разрешались в Генштабе чрезвычайно медленно, а иногда и отказывались, ссылаясь на невозможность выполнения промышленностью…»
Некоторые моменты из донесения полкового комиссара Фоминых, касающиеся темпов вооружения уров, могут представиться в несколько ином свете, если мы обратимся к справке, подписанной заместителем наркома обороны маршалом Б. М. Шапошниковым 6 июня 1941 года, то есть незадолго до упомянутого выше заседания Главного военного совета. Несмотря на то что адресовалась она военному совету Ленинградского фронтового округа и касалась графика строительства и вооружения дотов именно в районе северной столицы, из документа хорошо видно, с какими проблемами сталкивалось советское командование, возводя оборонительные рубежи на пути возможного наступления противника. Достаточно привести следующие слова Шапошникова:
«Графиком [работ на 1941 г.] предусмотрено: 1) Полностью закончить строительные работы на 226 сооружениях, из которых с 1-го по 7-й цикл включить 184 сооружения плана 1941 г. и 7-м циклом 42 сооружения, переходящих с 1940 г. 2) Вооружить (8-й цикл) 207 сооружений…
Ввиду невозможности получения в 1941 г. от промышленности потребного количества оборудования предусмотрено производство работ по 9-му циклу полностью только на 106 сооружениях. Для приведения в боеготовность всех фортсооружений количеством 226 предусматривается как временная мера оборудование 120 сооружений по сокращенной схеме, только системой отсоса, системой охлаждения пулеметов и отоплением… Монтажом электрооборудования охватывается… дополнительно 26 сооружений… Монтажом оборудования связи… только 125 сооружений ввиду ограниченного обеспечения кабелем ТРК и другим оборудованием…»
Приходится признать, что комиссии, созданной для размещения заказов по вооружению уров в ЗапОВО после ГВС 13 июня 1941 года, необходимо было принимать неординарные решения, чтобы изыскать дополнительные резервы и в и без того сверхнапряженно работающей советской военной экономике. Не стоит и говорить, что все эти решения были слишком запоздалые.
Как протекали первые часы и дни войны? Как действовало командование на фронте? Какие приказы получали действующие войска? Глубже разобраться во всех этих деталях нам помогает рапорт начальника 3-го отдела [военной контрразведки] 10-й армии ЗапОВО полкового комиссара Лося от 15 июля 1941 года, посвященный описанию обстановки в момент нападения Германии на СССР. В нем среди прочего говорилось:
«21 июня 1941 г. в 24.00 мне позвонил член военного совета и прост прийти в штаб… Командующий 10-й армией Голубев сказал, что обстановка чрезвычайно напряженная и есть приказ из округа руководящему составу ждать распоряжений, не отходя от аппарата. В свою очередь к этому времени были вызваны к проводу и ждали распоряжений все командиры корпусов и дивизий.
