Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
В октябре 1943 года Зинаиду перевели на работу во внешнюю разведку. На этот раз она продолжила учебу уже в Высшей школе НКГБ. Помимо спецдисциплин, слушатели активно изучали иностранные языки. Позже в личном деле разведчицы будет указано: «свободно владеет французским, итальянским и английским языками».
Именно в Высшей школе Зинаида познакомилась со своим будущим мужем, Борисом Батраевым. Они учились в одной языковой группе. В конце 1945 года молодые люди на «отлично» сдали выпускные экзамены и были направлены на работу в Первое (разведывательное) управление НКГБ: Борис — в подразделение научно-технической разведки, а Зинаида — в информационное подразделение.
Рассказывает Зинаида Николаевна:
«В январе 1946 года мы поженились. К этому времени умерла моя старшая сестра в возрасте 25 лет и погиб в авиакатастрофе ее муж-летчик. У них осталось двое детей: два мальчика четырех и шести лет. Младшего, Сашу, усыновили родственники их отца, а старшего, Борю, усыновили мы с Борисом. Борис был старше маленького Бори всего на четырнадцать лет».
Бывает, что разведчицы выходят замуж в интересах разведки. Батраевым повезло: они поженились по большой любви и, как оказалось, в интересах разведки.
Из биографической справки:
Борис Никодимович Батраев родился 2 мая 1926 года в семье потомственных интеллигентов. Во время Гражданской войны его отец, как и большинство молодых парней села Париж Нагайбакского района Челябинской области (вернувшись с Первой мировой войны, нагайбаки стали давать своим селам экзотические названия: Париж, Фершампенуаз, Балканы. — Примеч. авт.), был мобилизован в армию Колчака и полгода воевал на стороне белых, а после перешел на сторону большевиков, сражался в рядах 1-й Конной армии Буденного. Дед всю жизнь учительствовал, а на склоне лет на сельском сходе был выбран священником и вскоре рукоположен Синодом.
В органы государственной безопасности Борис Батраев пришел в 1943 году, а в январе 1946 года был переведен в Первое управление НКГБ СССР, как тоща называлась внешняя разведка. Уже в следующем году он был направлен в Италию для работы по линии научно-технической разведки.
В свою первую загранкомандировку, в Италию, супруги Батраевы выехали в марте 1947 года. «Татьяна» (таким был оперативный псевдоним молодой разведчицы) работала в резидентуре переводчицей, однако часто привлекалась к оперативной работе.
«Я хорошо помню свою первую оперативную встречу в большом кафе, — рассказывает Зинаида Николаевна. — Я должна была по паролю встретиться с агентом и передать ему крупную сумму денег. Из Центра мне сообщили, что особой приметой агента является его хромота. Минут за пятнадцать до встречи я заняла столик, заказала кофе и стала наблюдать за входом, поджидая хромого человека. Представьте мое состояние: за эти пятнадцать минут в кафе вошли четверо (!) хромоногих мужчин: один сильно хромал, двое прихрамывали, четвертый был вообще на костылях. Лишь пятый мужчина, хромавший и опиравшийся на трость, оказался нужным мне человеком. Он меня сразу «вычислил», с улыбкой подошел к столику и расположился рядом. Мы обменялись паролями. Все прошло благополучно».
В январе 1948 года в Риме у супругов родилась старшая дочь Ирина.
В Италии Борис Батраев активно работал по линии научно-технической разведки, приобрел много контактов в интересующих разведку кругах. Но… первая командировка Батраевых закончилась неожиданно быстро. Случилось то, от чего не был застрахован тогда ни один разведчик: Центр заподозрил их в неблагонадежности. А произошла типичная по тем временам история. Борис давно покинул родительский дом, уже работал во внешней разведке и не знал, что в его родном селе скончался священник и что вместо него на сельском сходе (не оставаться же приходу без батюшки) священником был выбран его престарелый дед, бывший ранее директором местной школы. Однако в кадрах решили, что разведчик скрыл этот факт, и… отозвали супругов из командировки. К счастью, через некоторое время все выяснилось, и им принесли извинения.
Вскоре последовала новая командировка — во Францию. В Париже «Тим» (таким был оперативный псевдоним Батраева) по прикрытию являлся атташе Посольства СССР по вопросам культуры, «Татьяна» — переводчицей посольства. Однако основным их занятием была оперативная работа в составе парижской резидентуры. Во французской столице у оперработников родилась вторая дочь — Елена.
Сразу же по приезде в Париж «Татьяне» поручили поддерживать связь с ценным источником. По его просьбе, он должен был передавать материалы только женщине и только поздно вечером. Длительное время «Татьяна» приходила на заранее обусловленные места встреч и всегда получала важную информацию.
Вспоминает Зинаида Батраева:
«Однажды был такой случай: я вышла на место встречи и на противоположной стороне улицы увидела своего объекта. Как всегда в это время года (а дело было осенью) он был с зонтом, в темной широкополой шляпе и в дорогом темном плаще. Как обычно, он медленно прохаживался взад-вперед, подергивая пальцами усы. У меня с ним были хорошие человеческие отношения. Я перешла улицу и с приветствиями, как к знакомому, устремилась к нему. И вдруг мне в ответ: «Вам что, не терпится заработать?» Оказалось, что это был совершенно посторонний человек, и он меня принял за проститутку. С извинениями я ретировалась. Позже выяснилось, что страховавший меня оперработник (а я всегда ходила на такие встречи с сопровождающим, так как материалы агент передавал очень важные) тоже принял этого человека за источника. Оказалось, что агент был занят и не смог выйти на встречу. Мы встретились с ним на другой день в шесть часов утра».
Помимо текущей оперативной работы «Татьяне» в Париже пришлось выполнять важную и ответственную миссию. На протяжении пяти лет она поддерживала связь с надежным агентом советской разведки и руководителем агентурной группы Каридад Меркадер (оперативный псевдоним «Мать») — матерью Рамона Меркадера (оперативный псевдоним «Раймонд»), томившегося
в мексиканской тюрьме за убийство Льва Троцкого. Его приговорили к 20 годам тюремного заключения. Мексиканские спецслужбы усиленно искали в убийстве Троцкого советский след. Однако, несмотря на пытки и жесткое отношение к себе со стороны тюремщиков, «Раймонд» не признавался в связях с советской разведкой.
Вспоминает Зинаида Николаевна:
«Обычно мы встречались с Каридад в кафе. Иногда я ей приносила письма от Рамона, которые пересылались из Мексики через Центр. Периодически передавала деньги: Берия назначил ей пожизненную пенсию. Мне было очень жаль Рамона и его мать. И иногда на встречах мы «пускали слезу». Все эти годы Каридад пыталась освободить сына. Ну, а для меня продолжавшиеся пять лет встречи с матерью были мучительны, так как я передавала бесконечные обещания Центра относительно скорейшего освобождения ее сына. Безусловно, предпринимались неоднократные попытки его освобождения, но все они были безуспешны».
Следует также отметить, что по крайней мере дважды поднимался вопрос о досрочном освобождении «Раймонда» под залог. Но один из высших судебных авторитетов Мексики заявил в доверительной беседе: «Единственный путь к освобождению — его полное признание во всем». Но «Раймонд» продолжал упорно отрицать связь с советской разведкой.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
