— А вы, презренные, — продолжала Джелла, протягивая руки к гробнице, — будете первыми принесены в жертву… Суниаси, завтра в полночь мы увидимся на кладбище слонов. До свидания!
— Я приду вместе с собратьями, — отвечал Суниаси.
Джелла удалилась.
— Джордж, — вдруг сказала Эва твердым голосом, — давайте молиться, чтобы Бог прекратил наши страдания и взял нас к Себе.
— Вы женщина… Вы еще можете молиться, а я… Я могу только проклинать!
— О, не грешите, друг мой, брат мой! Вы только что уговаривали меня надеяться… Что с вами случилось?
Джордж опустился на плиту саркофага и закрыл лицо руками.
Прошло около получаса. Послышался шум приближающихся шагов.
— Кто идет? — спросил Суниаси.
К нему подошел индус и сказал:
— Суниаси, принцесса приказала передать: богиня ждет.
Суниаси обратился к убийцам:
— Идите и исполняйте свой долг.
Он поднялся по ступеням лестницы, подошел к двери и вложил ключ в замочную скважину.
— Я слышу звук открывающегося замка, — прошептал Джордж. — Да, я не ошибся. Сюда идут!
Внезапно его осенило. Он указал Эве на красную мраморную плиту:
— Скорее ложитесь!
Молодая девушка бессознательно выполнила требование Джорджа. А он стремительно извлек священное покрывало, похищенное в храме Бовани, которое хранил у себя на груди под одеждой, накрыл Эву, а сам скрылся за плитой. В ту же минуту дверь отворилась, и Суниаси произнес:
— Входите и поражайте!
Туги с веревками вошли в гробницу и медленно, с опаской двинулись вперед. Позади них шел Суниаси с факелом в руках. Вдруг все они попятились, и на их лицах появилось выражение страха и удивления.
— Встаньте и идите! — тихо приказал Джордж Эве.
Молодая девушка с наброшенным на нее покрывалом встала и сделала шаг вперед.
Индусы упали на колени.
— Покрывало Бовани! — вскричал Суниаси.
Из-за плиты появился Джордж. Он взял Эву на руки, сказав:
— Да, покрывало Бовани. И помните: первый, кто выдаст тайну здесь происходящего, будет поражен громоносной рукой богини!
— Мы будем молчать! — ответил растерявшийся Суниаси.
Джордж с Эвой вышел из гробницы. Стража лежала на земле. Джордж спустился в сад, и Казиль встретил его.
— Да будет прославлено имя Бога христиан, — прошептал он. — Я с вами, господин. Нельзя терять ни минуты. Только спасем мистера Эдуарда и Стопа.
Понятно, что стража, охранявшая Эдуарда, была не менее суеверна. Действие священного покрывала было неотразимым. Эдуард вышел на свободу и, увидев Эву живой, не мог скрыть своей безумной радости.
— Теперь мы должны спасти Марию! — воскликнул Джордж. — Где лошади?
— Недалеко отсюда, за решеткой парка, господин, — отвечал Казиль.
— Сколько времени нам нужно, чтобы добраться до дворца Дургаль-Саиба?
— Примерно два часа.
— Поспешим…
— Я с тобой, брат! — воскликнул Эдуард.
— Нет. Тебе нужно спешить в Бенарес и отвезти Эву во дворец лорда Сингльтона. Стоп будет с тобой… Кроме того, жизнь наших соотечественников и самой Ост-Индской компании теперь в твоих руках. Скажи губернатору, что завтра ночью на кладбище слонов принцесса Джелла даст сигнал ко всеобщему побоищу. Понимаешь ли ты, Эдуард, насколько важно твое присутствие в Бенаресе?
— Я понимаю…
Этот разговор происходил между братьями, пока они шли к деревьям, у которых стояли лошади.
Джордж помог Эве сесть в седло. Мужчины не заставили себя долго ждать.
— Я с вами, господин, — сказал Казиль, — эта местность вам незнакома, а я проведу вас кратчайшей дорогой. Ваше лицо все еще покрыто темной краской, так что трудно не принять вас за индуса.
Джордж поблагодарил Казиля.
— Прощай, брат, — грустно сказал Эдуард.
И они разъехались. Эдуард с Эвой поскакали к Бенаресу, а Джордж с Казилем — во дворец раджи Дургаль-Саиба.
Наступил новый день.
XIII. ВО ДВОРЦЕ ДУРГАЛЬ-САИБА
Казиль верно определил расстояние. Через два часа путники увидали красные стены и куполообразную крышу дворца Дургаль-Саиба. Хотя по великолепию и величине он уступал аллахабадскому, но все же был роскошен и выглядел по-царски.
— Вот мы и у цели, господин, — проговорил Казиль, протягивая руку к зданию, величественно возвышавшемуся перед ними.
Джордж остановил своего скакуна, покрытого пеной и с окровавленными от ударов шпор боками.
— Нам надо подумать, — проговорил он, — как войти во дворец незамеченными.
Казиль сказал:
— Сейчас мы привяжем наших лошадей и оставим их под деревьями. Я отправлюсь вперед, а вы подождите некоторое время меня здесь, господин.
— Как, ты хочешь пойти один?
— Среди прислуги у раджи находится и мой двоюродный брат. Я отыщу его и обо всем расспрошу. Может быть, мне удастся найти возможность тайно ввести вас во дворец. Вам следует положиться на меня, господин, иначе ничего не выйдет.
— Хорошо, ступай. Но скорее возвращайся. Каждая минута промедления влечет за собой опасность хуже смерти!
А мы войдем во дворец Дургаль-Саиба, в его гарем. Это широкий зал, причудливо украшенный в восточном стиле, с мягкими диванами вокруг трех стен. Четвертая сторона образует две арки, выходящие во двор и к купальне.
К аркам подвешены тяжелые занавеси, гармонирующие с мебелью. В данный момент занавеси отдернуты и виднеется часть двора. Он вымощен розовым гранитом и со всех сторон огорожен. В середине двора — бассейн из белого мрамора. Бассейн весьма просторный и служит купальней обитательницам гарема.
В середине зала — круглый стол с золотыми насечками и перламутровыми украшениями.
Дургаль-Саиб ходил взад-вперед быстрыми шагами, и на его лице отражались пороки низкой души: гнев и сладострастие. Гордость надменного раджи была уязвлена сопротивлением молодой девушки до такой степени, что его любовь могла уже перейти в ненависть.
Как будто решившись на что-то, он позвонил.
«Попытаюсь в последний раз, — подумал он, — и если мне это не удастся, я не остановлюсь ни перед чем».
Вошел евнух.
— Кто охраняет молодую девушку, привезенную сюда вчера?
— При ней Айеша, повелитель, — робко и с подобострастием отвечал евнух.
— Позови ее сюда, а сам стереги пленницу, да не забудь, что, если она убежит, ты околеешь от ударов палками.
