Для появления их на сцене это было идеальное время.
Днём — двухчасовой ад. Это был настоящий ад для мафии. А затем часовой перерыв. Это был перерыв для собак. До самого вечера доносились звуки разрозненной пальбы, продолжалась тихая «мафиозная война». Вдруг ситуация изменилась. Были Стрелка, Белка и шесть псов, но через десять минут остались Стрелка, Белка и пятеро псов. Погибла сука под номером 114. Сестра Белки. Стрелка, Белка и пятеро псов, но через пару минут остались лишь Стрелка, Белка и трое псов. Погибли номера 46 и 113. Брат и сестра Белки. Стрелка лаяла. Старуха по-русски быстро тараторила: «Отступайте! Отступайте!» Стрелка, Белка и трое псов, но через минуту остались Стрелка, Белка и один пёс. Погибли номера 44 и 45, их убили. Стрелка продолжала лаять. Белка смотрел.
Враг изменился.
Враг узнал о восстании псов.
В этом городе псы перестали быть невидимками.
Люди вдруг стали стрелять по собакам.
Белка видел. Обмундирование группы из нескольких десятков человек, которые начали войну против них. Это была не мафия, на этих были пуленепробиваемые шлемы, камуфляж, в руках автоматы. По внешнему виду они сильно отличались от мафии. А затем Белка увидел, как подстрелили его брата, номер 48. Белка слышал, как он взвизгнул. Белка чувствовал, что должен защитить Стрелку, ведь псы больше не были невидимками, поэтому и Стрелка больше не невидимка. Враг без раздумий попытается уничтожить и её. Белка почувствовал особый запах. Это не просто живые существа, это вооружённая группа. Белка унюхал это.
И он попал в точку. Их враг был спецотрядом, принадлежащим Федеральной службе безопасности России, а Федеральная служба безопасности, секретная милиция нынешней России, стала наследницей советского КГБ. Этот отряд отвечал за поддержание порядка на территории России. Этот отряд боролся с терроризмом. Этот отряд убивал собак. Подавлял собачью революцию. То, что псы, появившиеся в этом городе, используют боевую тактику отрядов «С», заметили генералы из верхних эшелонов Федеральной службы безопасности, обладавшие реальной силой после реорганизации КГБ. Они распространили памятки среди своих бойцов. Этот отряд прошёл предварительный инструктаж и быстро уничтожал псов. Произошёл резкий поворот. После того как ситуация изменилась, всего через четырнадцать минут остались лишь Стрелка и Белка.
В этот же час бойцы спецотряда, выпрыгнув из БТР, убивали собак в другом районе города. Они проводили чистку, убивая всех подряд. Высадившись из транспорта, они вели свой бой. И тут перед цепью карателей появился человек. Выскочил, мурлыча что-то себе под нос. Опера. К животу Оперы была привязана взрывчатка. Он был живой бомбой.
Напевая высоким голосом какую-то мелодию, он щёлкнул тумблером.
Два часа назад. Старик сказал. Это переговоры.
Час назад.
Старик сделал два укола: первый — сыворотку правды, второй, как ни странно, — инъекцию вируса собачьего бешенства. Старик обстоятельно объяснил заложнику, что это биологическое оружие, разработанное в советское время.
— Из-за твоего сонного состояния мне придётся повторить тебе несколько раз, и я повторю. Взяв тебя в заложники, я наткнулся на настоящую добычу. Ведь ты, возглавляя двести двадцать человек, вошёл в этот город, думая, что наконец-то получил козырь для переговоров, что у тебя есть отряд и ты сможешь подороже продать себя. Ты в группировке сейчас третий или четвёртый и отвечаешь за кассу. Да, предсказуемый характер мафии мне помог, — сказал он заложнику. — Ты хотел добиться грандиозных успехов. Я ждал вас, вас, сцепившихся с политическими кругами, а вот и сыворотка против собачьего бешенства. Вирус может дремать в течение тридцати дней, но если вспыхнет болезнь, то тебя начнут терзать беспокойство, страхи, помутнение рассудка, галлюцинации, а затем тебя разобьёт паралич и ты умрёшь, — обстоятельно объяснил старик заложнику, а затем продолжил: — Тебе нужно просто рассказать о передвижении денежных потоков. Тех, например, которые смогут вызвать скандал в окружении президента.
Десять минут назад.
— Тем самым можно будет сместить самую влиятельную в политических кругах восьмёрку хоть завтра. Всё уже готово, чтобы передать эту информацию западным средствам информации, таким образом мы окажем давление из-за границы. Разом разрушим сложившуюся систему. Это будет настоящая революция. То, что случилось летом девяносто первого года в Москве, было совсем не то. Я совершу революцию с помощью одних собак. Однако в Москве псы не смогут спрятаться. Для того чтобы отряд собак мог спрятаться, она слишком велика, это ведь столица государства. А здесь всё иначе. Ты ведь понимаешь? Да? Я сошёл с ума.
Минуту назад.
Старик одержал верх над своей добычей в номере тринадцатиэтажной гостиницы.
Над боссом мафии, возглавлявшим двести двадцать человек. В номере на двенадцатом этаже. В комнате было окно с задёрнутыми шторами. Однако звуки доносились и сюда. Даже через толстое стекло со звукоизоляцией был слышен рокот военных вертолётов в небе над городом. Старик встал.
Окно взорвалось. Разлетелись горящие клочья занавески. «Как рано, — подумал старик. — Чуть раньше, чем я…». Но мысль прервалась на полпути.
Пули рвали на части уже мёртвое тело.
1990 ГОД
Псы, псы, где же вы теперь?
В начале 1990 года вы оказались на месте казни. В лужах крови. Прежде вы формировали отряд «С», однако всех вас казнили, за исключением одного. И этот оставшийся в живых пёс, подняв голову, смотрел на человека. Преданным взглядом смотрел на человека, отдававшего приказы. Человека, которого называли директором, генералом.
Этот человек был стар.
— Это всё Советы, — сказал он, обращаясь к псу. — Это приказ Советов. Они приказали нас уничтожить. Официально мы не существуем, поэтому мы обязаны исчезнуть.
Сжимая в руках пистолет, старик направил его дуло на пса.
Пёс даже не шелохнулся. Он слушал старика.
Вокруг человека и пса стояла жуткая вонь. Множество смертей, так много яркой крови.
Старик пристально посмотрел на пса.
Кличка пса, кличка этого пса, кличка этого кобеля была Белка.
— Наше управление распущено, — сказал старик. — Ты понимаешь?
На вопрос Белка ответил лаем.
В этот момент глаза старика наполнились слезами. Правая рука, в которой он сжимал пистолет, дрожала. «Я, — сказал он, — я, я, я».
Старик с возгласом, похожим на лай, сказал Белке:
— Я сойду с ума. А ты будешь жить.
БЕЛКА, ГОЛОС!
Псы, псы, вы находитесь здесь.
Вы вырвались из оцепления, из города. Стрелка, Белка, Старуха, Тётка Первая и Тётка Вторая и ещё десяток с лишним псов бежали. Однако к следующему утру Тётка Первая и Тётка Вторая подорвались на мине вместе с мотоциклом. Во всех крупных городах Дальнего Востока России был отдан приказ об охоте на собак, и в общей сложности были убиты четыре тысячи псов, включая и ни в чём не повинных. На третий день побега в команде Стрелки остались лишь сама Стрелка, которую, в зависимости от обстоятельств, выдавали то за русскую китайского происхождения, то за русскую корейского происхождения, то за русскую монгольского происхождения, и единственный пёс, выдаваемый за домашнего питомца Стрелки и Старухи. В каком-то смысле это облегчило им бегство. Однако у них оставался один большой груз. Глобус. В заброшенной избушке где-то между тайгой и болотистыми равнинами старуха передала глобус Стрелке. Стрелка приняла его и задумалась над смыслом этого дара. Стрелка решила, что её спрашивают: «Куда мы побежим?» Стрелка покрутила глобус.
