– Почему? – усмехаюсь я.
Она пожимает плечами. Мы вместе идем открывать.
– Сама не знаю. Мы ведь очень давно с ними не виделись.
– Но это не какие-то там чванливые дальние родственники, – говорю я, нажимая дверную ручку.
– Привет! Старик, сколько лет, сколько зим! – восклицает Тейт.
Он трясет мою руку, потом мы крепко обнимаемся. Он выглядит намного респектабельнее, чем во время наших странствий по Флориде. Его волосы аккуратно подстрижены. На нем синие джинсы, модная черная рубашка с коротким рукавом и сапоги из тех, что носят байкеры. Как и я, он отказался от щетины и чисто выбрит.
– Давненько мы не виделись, – говорю я, приглашая их с Джен в гостиную.
– Брей! – радостно вопит Джен. – У меня нет слов!
Объятия женщин сдержаннее, и не потому, что они не слишком рады встрече. Каждая боится измять свой наряд.
– У меня тоже, – говорит Брей, улыбаясь во весь рот. – Совсем большая девочка выросла. А волосы! Какие волосы! Ну почему я не блондинка?
Волосы Джен стали еще длиннее. Теперь они висят ниже талии.
– Я бы мечтала иметь такие волосы, как у тебя, – говорит Джен и тоже улыбается. – Шоколадно-коричневые и шелковистые. Может, махнемся?
Их разговор становится типично женским. Пусть поболтают. Я поворачиваюсь к Тейту, у которого на пальце болтается картонка с полудюжиной бутылок пива «Корона».
– У вас есть холодильник?
– Нет. У нас все по старинке. Ледник в погребе, – шучу я и забираю у него пиво.
Мы идем на кухню.
Вскоре мы уже сидим в гостиной, потягивая пиво.
– Да, Кейлебу сейчас непросто, – говорит Тейт. Они с Джен устроились на диванчике. – Братцу дали восемнадцать лет, но мы надеемся, что он выйдет значительно раньше, по досрочному.
– Сурово ему впаяли, – говорю я и сжимаю колено Брей.
Смотрю на нее, проверяя, не слишком ли тяжела для нее эта тема. Нет, все в порядке. С тех пор как она пыталась утопиться, состояние ее психики заметно улучшилось и продолжает улучшаться.
– Искренне сочувствую Кейлебу. – Брей улыбается мне, затем поворачивается к нашим гостям. – Я отсидела всего год и то… Представляю, каково ему сейчас.
Чувствуется, младший брат был и останется для Тейта неутихающей болью. Он до сих пор переживает повторный арест Кейлеба.
– Кейлеб – парень крепкий. Выдержит. И потом, сейчас ему немного легче, чем в первую отсидку.
Тейт слегка улыбается.
– Почему легче? – спрашиваю я.
– Через три месяца к нему на свидание пришла его бывшая подруга Сара. – Тейт улыбается шире.
– Что, серьезно? – спрашивает удивленная Брей.
– Теперь она навещает Кейлеба каждую неделю. – Тейт кивает.
– Значит, теперь они снова вместе? – спрашивает Брей.
Эта новость ее очень обрадовала, и я знаю почему. Брей рассказала мне о своем разговоре с Кейлебом во дворе мотеля в Батон-Руж. Она еще тогда поняла: Кейлеб искренне любил Сару и ради этой любви был готов на все. А Сара, прожив с ним пять лет, усомнилась в его невиновности.
Джен все время улыбается и ерошит Тейту волосы.
– Да, они снова вместе, – говорит она. – Я знала, что рано или поздно они помирятся. Во всяком случае, со мной Сара говорила только о нем.
Джен выпучивает глаза, демонстрируя, как она устала от этих разговоров, но на самом деле рада такому повороту событий.
– Мне просто не хотелось быть причастной к их проблемам, – говорит она. – Но я рада, что Сара к нему вернулась. Случись это чуть раньше, и не было бы второго срока. Впрочем, как говорят, лучше поздно, чем никогда.
– Я так рада за них, – говорит Брей, и ее глаза сияют.
– Мы тоже, – подхватывает Тейт. – Думаю, у Кейлеба все сложится хорошо. По крайней мере, надеюсь. Остается проверить, сумеет ли Сара выдержать тюремный период их отношений.
– Не надо думать о плохом, – говорит Брей. – Лучше оставаться на солнечной стороне.
Тейт молча кивает. Эта тема исчерпана.
– А что нового у вас? – спрашиваю я. – Обзавелись потомством? Или хоть объявили о помолвке?
– На оба вопроса один ответ: нет. – Джен морщит нос.
Она слегка кивает в сторону Тейта. Тейт смеется и выгибает спину, упирая локти в колени.
– Мы не будем вступать в брак. Это вопрос решенный. А что касается потомства… – Он улыбается, а Джен корчит ему рожу. – Я бы не прочь обзавестись ребеночком. Правда, не прямо сейчас.
– Только не от меня, – говорит Джен. – Это тело не родит ни одного младенца. Ни прямо сейчас, ни когда-либо.
Тейт морщит лоб, некоторое время жует нижнюю губу, после чего с нарочитой небрежностью говорит:
– Если ты не будешь возражать, чтобы я трахнулся на стороне… исключительно с целью продолжения рода, то я готов в самое ближайшее время…
Джен стискивает зубы и шлепает его по руке.
Мы с Брей тихо посмеиваемся. Эта пара верна себе.
– Ничего, – с громким хохотом говорит мне Тейт. – Когда-нибудь она согласится.
Естественно, эти слова слышат все. Джен качает головой и улыбается.
– А как у вас? – спрашивает Тейт и смотрит на наши пальцы, ища кольца.
– В будущем, – отвечает Брей. – Думали пожениться в этом году, но решили подождать. Хотя бы пару лет.
– Когда дозреете до женитьбы, жду приглашения, – говорит Тейт.
– Не подумал бы, что ты любитель свадебных церемоний, – смеюсь я.
– Почему же? – Джен шлепает его по колену и кривит губы. – На чужую свадьбу он с удовольствием пойдет. Это от своей его воротит.
В дверь опять стучат, и я иду открывать.
– Элиас! – говорит улыбающаяся Грейс, протягивая ко мне руки. – Здравствуй!
Мы обнимаемся. Все встают, чтобы поздороваться.
– Грейс! – кричит Брей, стискивая ее в объятиях и забыв, что может помять платье. – Как же я по тебе соскучилась!
– Я тоже, – отвечает Грейс, оглядывая Брей с головы до ног. – Слушай, какое у тебя крутое платье.
Опять эти женские разговоры о тряпках. Грейс приехала не одна. Я здороваюсь с темноволосым парнем на пару дюймов выше меня. У него обе руки покрыты татуировками. Еще одна просматривается на груди, сквозь расстегнутый воротник рубашки. Он похож на рокера, только что вышедшего из магазина «Аберкромби энд Фитч». На нем облегающие джинсы и светло-серая рубашка.
– Добро пожаловать, – говорю я парню.
– Познакомьтесь, это мой друг Нокс, – объявляет Грейс.
Где-то полчаса мы сидим и говорим обо всем понемногу, стараясь не упоминать Кейлеба. Вряд ли Грейс было бы приятно говорить о нем в присутствии Нокса.
