— Ты что!!!
Хозяйка вскочила с места и даже руками на меня замахала, как на еретичку.
— Обалдела, что ли?!! А кто будет развлекать читателя?!!
— Так, другие появя…
— Да в том-то и дело, что другие!
Дама быстро прошлась по комнате, что-то обдумала, в волнении покачивая светлой головкой:
— Богине это совсем не понравится…
— Понятно…
— Нет, это ей не понравится.
— Слушай, а может, Богине тоже нужен некоторый отдых? — спросила я, стараясь говорить тактично. — Она не устала бесконечно творить? По-моему, число творений перевалило за шестьдесят… Гоголь, бедняжка, всего трехтомник поднял. Надорвался и помер.
— Гоголь не был богом, — рассеяно возразила дама.
— То есть? — не поняла я.
— Ну, у него не было в распоряжении второстепенных божеств. Знаешь, из мифологии: наяды, дриады…
Дама подумала и нерешительно добавила:
— Сатиры…
— Сатиров знаю, — мрачно ответила я. И вспомнила одно из произведений Богини, где на полном серьезе утверждалось, что блондинкам не идет пудра цвета загара.
Такую ерунду могло написать только второстепенное божество мужского пола. Типа сатира.
Тут за стеной раздался оглушительный грохот. Я подскочила на месте.
— Начинается! — проворчала дама.
Она повернулась ко мне спиной и медленно побрела по лестнице, ведущей наверх дома.
— Счастливо тебе! — пожелала я ей в спину.
Дама, не оборачиваясь, пожала плечами. Во всей ее хрупкой фигурке была написана покорность судьбе, Богине и Читателю.
Шум сверху нарастал. Вот что-то обрушилось вниз с ужасающим грохотом, потом послышался треск, и потолок разошелся сетью трещин. Мне на макушку посыпалась известка и штукатурка.
Я испуганно ойкнула, сорвалась со стула и рванула к двери. И перед тем, как выскочить в коридор, уловила отдаленную автоматную очередь.
Я вылетела из комнаты и захлопнула дверь.
Удивительно, но все шумы за ней тут же стихли.
Несколько минут я оставалась стоять возле двери, припав к ней ухом.
Нет, никаких звуков. Полнейшая тишина.
— Пока дверь не откроешь, ничего не увидишь и не услышишь, — произнес мелодичный голос сбоку.
Я вздрогнула и оторвалась от двери.
— Господи, совсем про тебя забыла, — сказала я машинально.
Мальчик слегка зевнул, деликатно прикрыв ладошкой рот.
— А ты почему со мной не вошел?
— Зачем? — просил мой экскурсовод, пожимая плечами. — Внутри и без меня все ясно. Я тебе нужен только в коридоре. Пойдем дальше?
— Ну, пойдем, — ответила я.
Мальчик развернулся и бодро зашагал впереди.
— Ты, вообще-то, чего хочешь? — спрашивал он меня по дороге.
— Ну, не знаю… Чего-нибудь душевного.
Мальчик притормозил и задумался.
— Душевное, душевное, — пробормотал он скороговоркой себе под нос.
Он почесал затылок, и этот жест снова напомнил мне Редьку.
— Есть такое, — наконец, объявил мне мальчик. — Только все душевное двумя этажами ниже.
— Тогда подожди, — сказала я. — Давай заглянем еще в пару мест.
— Да ради бога! — ответил провожатый.
Подошел к очередной двери с непонятной табличкой «Э-О», и провозгласил:
— Вот коммуникационная амбразура. Удовлетвори свое любопытство.
«Где-то я это слышала, — подумала я в сомнении. — Или читала…»
Потом вспомнила и фыркнула. Ну, Редька, ну, хулиган! Спер чужую шутку!
Я по привычке постучалась. Ответа не получила, вспомнила, что этого делать не нужно, и приоткрыла дверь.
Большая комната. Обстановка напоминала дорогие офисы, виденные мной по телевизору в разных отечественных сериалах.
Посреди комнаты стоял длиннющий овальный стол, за которым сидели мужчины. Я посчитала их взглядом. Шесть человек.
Мужчины выглядели чрезвычайно солидно. Почти все они были второй молодости, то есть в возрасте, который у успешных деловых людей наступает после сорока одновременно с достижением высокого социального статуса.
Лица их были серьезны и значительны. Чувствовалось, что ерундой заниматься эти люди не привыкли. И вообще, при взгляде на общество я почему-то подумала о короле Артуре и его рыцарях, которые имели привычку сидеть вокруг стола. Правда, круглого, не овального.
— Можно войти? — спросила я.
— Охрана вас проверила? — вопросом на вопрос ответил мне какой-то мужчина в золотых очках. То есть очки были обычные, оправа золотая, и это украшение мужику чрезвычайно не шло. Мне почему-то показалось, что носить такие дорогие стильные вещи он не привык.
— Какая охрана? — не поняла я.
— На входе, — строго ответил мужчина.
Я оглянулась назад.
— Как это понимать?
— Не обращай внимания, — посоветовал мне мальчик. — Это у него комплекс полноценности играет. Скажи, что проверили, и все.
Я снова сунулась в комнату:
— Меня проверили.
— Тогда можете войти, — по-прежнему строго сказал председательствующий на этом странном собрании.
Я вошла в комнату и остановилась в дверях.
— Здрасте, — сказала я, обращаясь сразу ко всем.
Застучали отодвигаемые стулья. Мужское общество оказалось на удивление хорошо воспитанным. Слава богу, что такие мужчины еще остались в популярных книжках.
Хотя воспитанные мужчины были бы уместней в книжках красного цвета.
— Прошу вас, присаживайтесь, — вежливо пригласил меня один из них. Мне показалось, что в его речи проступал едва заметный иностранный акцент. И еще меня поразил длинный конский хвост на затылке мужчины. Хвост напоминал о движении «хиппи» и совершенно не гармонировал со строгим безупречным костюмом и галстуком-бабочкой.
— Спасибо, — ответила я, смущенная таким вниманием.
Мужчина с конским хвостом отодвинул свободный стул и выжидательно застыл за его спинкой.
Я подошла, неловко плюхнулась вниз, но он успел чрезвычайно ловко подставить мне сиденье.
— Спасибо, — повторила я с искренней благодарностью.
— Не за что, — вежливо ответил мужчина и вернулся на свое место.
Есть в нем все же что-то неуловимо нерусское. А может, так кажется из-за его безукоризненных манер?
«Уж не француз ли он?» — неожиданно подумала я.
