— Ты что, хочешь сказать, что до этого даже не пытался попасть домой?
— Да нет, как-то не стремился. Насколько я помню, у меня не осталось здесь родственников. Но есть смутное чувство, что были какие-то неприятности.
— Глядя на тебя, дружище, не подумаешь, что у тебя могут быть неприятности, — хохотнул Эванс.
Джордж Грин тоже рассмеялся. Действительно, он был самым что ни на есть жизнерадостным молодым человеком, высоким, темноволосым и широкоплечим, всегда готовым улыбнуться.
— Да уж, забот у меня немного, — заявил он не без хвастовства. — Думаю, я родился в рубашке.
И он пошел к гостинице, широко улыбаясь. Через пару минут он докладывал хозяину, что «даймлер» готов.
Мистер Блайбнер был высоким, худым американцем с явными признаками плохого пищеварения, но речь его звучала безукоризненно.
— Очень хорошо, Грин. Я собираюсь отобедать с лордом Датчетом. Абингворт Фрайерз. Это примерно в шести милях отсюда.
— Да, сэр.
— После этого я собираюсь посетить место под названием аббатство «Могучие Братья», недалеко от деревни Абботсфорд. Вам доводилось слышать о таком?
— Думаю, я что-то слышал о нем, сэр. Но я не знаю точно, как туда ехать. Я посмотрю по карте.
— Будьте так любезны. Полагаю, оно находится не более чем в ста милях отсюда — в направлении Рингвуда, если я не ошибаюсь.
— Очень хорошо, сэр.
Грин приложил руку к козырьку и удалился.
2
Нелл Четвинд вышла из гостиной через балконную дверь на террасу в «Могучих Братьях».
Стоял один из тех дней ранней осени, когда стихает биение жизни, все становится неподвижно, и сама природа замирает, словно без сознания. Бледно-голубое небо было как будто подернуто дымкой, и в воздухе клубился легкий туман.
Нелл облокотилась о большую каменную урну и посмотрела вокруг. Имение было красиво исключительно в английском духе. Сад и парк, ухоженные по всем правилам, смотрелись изысканно. Сам дом был продуманно и тщательно отреставрирован.
Привыкшая не поддаваться эмоциям, сегодня Нелл вдруг почувствовала, как дрогнуло ее сердце. Глядя на ограду из светло-красного кирпича, она мучительно захотела, чтобы Вернон увидел все это совершенство.
Четыре года замужества пошли ей на пользу, хотя Нелл изменилась. Из обворожительной юной нимфы она превратилась в красивую женщину, спокойную и уверенную в себе. Ее красота относилась к определенному типу, уже неизменному. Движения были плавны и неторопливы. Линии фигуры округлились. Одним словом, это был уже не бутон, но прекрасная раскрывшаяся роза
Из дома послышался голос:
— Нелл!
— Я здесь, Джордж, на террасе.
— Подожди, я сейчас тоже выйду.
Какой он милый! Ее губы тронула легкая улыбка. Идеальный муж! Возможно, это потому, что он—американец. Все говорят, что американцы — прекрасные мужья. Но для нее, конечно, Джордж был единственным и неповторимым. Их брак оказался счастливым. Да, она не испытывала к Джорджу тех чувств, которые испытывала к Вернону — но она невольно признавала, что так даже лучше. Всепоглощающая страсть, разрывающая тебя на куски, ни у кого не длится вечно. Этому находишь подтверждения сплошь и рядом — не длится.
Мятеж в ее душе постепенно утих. Она больше не вопрошала исступленно, зачем и почему Вернон был отнят у нее. Все в руках Божьих Сперва мы возмущаемся, но потом понимаем, что действительно все, что ни делается, — к лучшему.
Они с Верноном были очень счастливы вместе, и ничто не сможет омрачить то время или отнять у нее. Это навсегда останется с ней — тайным сокровищем, лежащим на дне души. Теперь она могла вспоминать Вернона без тоски и сожаления. Они любили друг друга, они все поставили на карту, чтобы быть вместе. Потом была эта страшная боль расставания, а теперь — покой.
Да, именно это преобладало сейчас в ее жизни — покой. Его подарил ей Джордж. Он окружил ее заботой, роскошью и лаской. Нелл надеялась, что стала ему хорошей женой, хотя и не любила его так, как Вернона. Но он был дорог ей — как же иначе? Спокойное и теплое отношение к нему стало тем самым чувством, с которым можно было прожить всю жизнь и ощущать себя в безопасности.
Да, именно так и было — она счастлива и чувствует себя в безопасности. Она хотела бы, чтобы Вернон об этом знал. Он был бы рад, в этом она уверена.
Джордж Четвинд вышел из дома и присоединился к ней. Он был одет как англичанин и очень напоминал сельского сквайра. Джордж совсем не постарел, даже наоборот. В руках он держал какие-то письма
— Я решил пригласить Драммонда на охоту. Думаю, будет славно.
— Я очень рада
— Мы должны обсудить, кого еще мы хотим позвать.
— Да, поговорим об этом за ужином. Я рада, что Хейи не смогут приехать. Побудем одни, ты и я.
— Я боялся, что ты устала от всех этих хлопот в городе, Нелл.
— Да, действительно пришлось посуетиться. Но это даже полезно. А здесь всегда так спокойно и тихо...
— Здесь чудесно, — Джордж с удовольствием посмотрел по сторонам. — Лучше этого места не сыщешь во всей Англии. В «Могучих Братьях» особая атмосфера
Нелл кивнула.
— Я понимаю, о чем ты говоришь.
— Не хочется даже вспоминать о том, что имение могло перейти в чужие руки — к Левиннам, например.
— Конечно. Это было бы неприятно. Но все равно Себастиан очень милый — и у него в любом случае превосходный вкус.
— Он хорошо знает, что надо публике, — сухо заметил Джордж. — Одна успешная премьера за другой, за исключением редких случаев, когда он демонстрирует, что им движет вовсе не жажда наживы. Кстати, он начал полнеть — еще не толстый, но, так сказать, в теле. Усвоил все формы маньеризма. В «Панч» на него была карикатура на этой неделе. Весьма остроумная.
— Себастиан мог бы позировать для карикатуристов за деньги, — улыбнулась Нелл. — Эти огромные уши и до смешного высокие скулы — представляешь, как он выглядел, когда был ребенком?
— Да, забавно думать, что вы играли все вместе, когда были детьми. Кстати, у меня сюрприз для тебя. Сегодня к нам на обед приедет кое-кто из твоих друзей, вы не виделись много лет.
— Не Джозефин?
— Нет. Джейн Хардинг.
— Джейн Хардинг! Но, Боже мой, откуда..
— Вчера я встретил ее в Уилтсбери. Она гастролирует с какой-то труппой.
— Джейн! Надо же, Джордж, я и подумать не могла, что вы знакомы!
— Мы познакомились, когда работали в Сербии. Я часто ее видел. Я писал тебе об этом.
— Правда? Не помню.
Что-то в ее интонациях насторожило его, и он спросил с тревогой:
— Дорогая, все ведь в порядке? Я думал, для тебя это будет приятной неожиданностью. Я считал Джейн твоей подругой. Если хочешь, я сейчас же...
