Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
11 сентября: «..4-й обер-квартирмейстер: О [полученной] телеграмме: а. Молотов не может сдержать данного им обещания. Россия хочет помочь [Западной] Украине; б. Венгрия не хочет использования нами ее железных дорог. Обработка ее будет продолжена...»
Данная фраза о Молотове, что «не может сдержать» некоего «данного им обещания», может означать, что Ф. Гальдер, как второе лицо в вермахте, все же в курсе содержания переговоров Риббентропа и Молотова 23 августа. Точнее, в курсе неких договоренностей. Но какого обещания не может сдержать Молотов? Устного, письменного? Что вообще имеет в виду Гальдер?
«Россия хочет помочь [Западной] Украине»!
Получается, что СССР обещал не вмешиваться, а теперь решил «помочь Западной Украине»? Но тогда в любом случае речь идет только о неких устных обещаниях-договоренностях, достигнутых на переговорах 23 августа, от которых Молотов (точнее, Сталин) к 11 сентября решил отказаться. И уж тем более даже если слово «обещание» Молотова, которое тот «не может сдержать» и подразумевает наличие так называемого документального, письменного «секретного протокола» к «Пакту» от 23 августа 1939 года, содержание этого протокола серьезно отличается от той «копии с фотокопий», что предъявляли Верховному Совету и Съезду народных депутатов Горбачев с подельниками.
В издании 2007 фраза о Молотове выглядит практически аналогично: «Молотов не в состоянии сдержать свои обещания. Россия намерена оказать помощь Украине». Что тем более не вяжется ни с какими «секретными протоколами» к «Пакту», кои СССР обязана была бы выполнять. Явно говорится только о неких устных договоренностях. А их к Делу не пришьешь. Да и надо еще разбираться, о каких договоренностях к «Пакту о ненападении» вообще идет речь.
«20 сентября 1939 года (среда)
Трения с Россией: Львов {352}. Разговор с генерал-полковником Браухичем.
Йодль: Действовать совместно с русскими. Немедленное совместное урегулирование разногласий на месте. Если русские настаивают на территориальных требованиях, мы очистим территорию.
Решено: Русские займут Львов. Немецкие войска очистят Львов. День позора немецкого политического руководства. Окончательное начертание демаркационной линии. Сомнительные вопросы оставлены открытыми. Не должно произойти [126] никакого обострения политической обстановки. „Окончательная линия по реке Caн".
Браухичу [сообщить]: Дистанция — 10 км. Русские вперед не продвигаются (Кейтель!). Отходить постепенно. Ярослав, Перемышль, далее на юг — Турка. За четыре перехода.
Форман [докладывает]: Для удовлетворения настойчивых требований Ворошилова фюрер принял решение об окончательной демаркационной линии, о чем сегодня будет официально объявлено. [Она проходит по] р. Писа, р. Нарве, р. Висла, железная дорога вдоль Сана, Перемышль (от Хырова до перевала — неясно). Фюрер хочет, чтобы впереди этой линии не погиб ни один наш солдат.
Вейцзеккер [запрос по телефону]: Какова же теперь окончательная линия?
Бок: Русские листовки под Белостоком, Поляки из Варшавы контратакуют в юго-восточном направлении.
Вейцзеккер [отвечает]: Урегулирование инцидента — через военные инстанции (355). Фюрер не хочет „ни нарушать слова, ни жертвовать хотя бы одним солдатом".
17.00 — Кребс [докладывает]: Переговоры закончились в дружественной обстановке.
Главкому [сообщить]: Начало выдвижения русских войск с линии, занимаемой ими на сегодняшний вечер, последует только утром 23.9. Будет ли эта линия достигнута на всем протяжении, неизвестно. (!!!!! — O.K.) Приказ: продвигаться осторожно. Далее: Независимо от этого назначить особые зоны эвакуации. Переходы должны проводиться с 25-километровым промежутком между нами и русскими. В качестве исходного пункта для регулирования движения было совместно установлено, что 30.9 вечером русские войска достигнут промежуточной линии. Это положить в основу при планировании маршей.
Вечерам 3.10 немецкие войска должны перейти окончательную демаркационную линию. Политические переговоры относительно точного начертания этой линии еще продолжаются. (!!!!- O.K.)
Большое значение придается непосредственной передаче нашими войсками всех важных объектов русским войскам (аэродромы, крупные города, вокзалы, важные в экономическом отношении объекты, с тем, чтобы не допустить их разрушения). Переговоры вести через офицеров связи, которые будут устанавливать детали передачи объектов в каждом конкретном случае в зависимости от их величины и значения. Точный порядок будет выработан.
Офицеры связи между штабами корпусов!..»
Перечитайте еще раз внимательно записи Ф. Гальдера. По ним выходит, что вопрос о границе, линии соприкосновения двух армий и стран, решался отнюдь не 23 августа. И тем более не в официальных, письменных «секретных протоколах» к «Пакту». А именно в ходе реальной обстановки, сложившейся к середине сентября 1939 года. Возможно, в соответствии неких именно устных, вероятных и прикидочных договоренностей на тот случай, если Гитлер нападет на Польшу, и СССР придется двинуть свои войска навстречу. То, что описывает Гальдер, выглядит именно как решения, принимаемые по ситуации, а не по заранее четко записанным и зафиксированным в «секретных протоколах», обязательных в таких случаях договоренностям.
Разве это похоже на заранее спланированный раздел Польши? На то, что «линия раздела» была согласованна заранее документально? Но тогда выходит, что и остальные байки про «бедную Прибалтику», «оккупированную» Сталиным согласно «секретных протоколов» к «Пакту Молотова-Риббентропа», — не более чем байки фальсификаторов истории.
В издании 2007 года перевод аналогичен, но ключевую фразу можно повторить: «ДЕНЬ УНИЖЕНИЯ ДЛЯ НЕМЕЦКОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО РУКОВОДСТВА!»
И самое главное: Ф. Гальдер пишет, что 20 сентября 1939 года «политические переговоры относительно точного начертания этой линии еще продолжаются».
Одна только эта фраза ставит жирный крест на байках о существовании заранее достигнутых и тем более оформленных в виде «секретных протоколов» к «Пакту Молотова-Риббентропа» от 23 августа 1939 года «преступных соглашениях» между Сталиным и Гитлером о разделах третьих стран за «их спинами»!
Если к 20 сентября (!) не был утрясен вопрос о точной линии соприкосновения, то как Молотов и Риббентроп могли эту линию определить еще месяц назад — 23 августа? А если 23 августа точная линия границ раздела сфер влияния была утверждена, то какого... лысого, шел спор и продолжались «политические переговоры относительно точного начертания этой линии...»? И самое главное, что написал Ф. Гальдер, второе в вермахте лицо, это то, что 20 сентября 1939 года шли споры не между военными, а именно «политические переговоры» о «точном начертании этой линии» соприкосновении между СССР и Германией. А «политические переговоры» вообще-то происходят именно между политическими руководителями стран, Германии и СССР! О чем Ф. Гальдер, со всей туповатой и честной прямотой старого солдата, и написал в своем «Дневнике» сразу по горячим следам событий.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
