— Ты еще и половины не знаешь. Я расскажу тебе позже. Индия здесь?
Руфь кивнула.
— И догадайся, кого она привела?
Я взглянула в ту сторону, куда указывала Руфь, и увидела своего босса Тима Глэдстоуна. Он был зажат между холодильником и мусорным ведром и внимал маленькой старушке с седыми кудельками.
— С ума сойти, — засмеялась я. Мимо меня пробежал ребенок с желтым леденцом на палочке. Я услышала высокий детский смех, который, как я знала, принадлежал Кьерану.
— Догадайся, кто еще здесь, — сказала Руфь.
Я огляделась, но не увидела никого, кто бы явился сюрпризом.
— Кто?
— Он только что был здесь, — Руфь стояла на цыпочках и осматривала комнату.
— Кто? — повторила я. А затем он вошел. Я могла бы догадаться. Эндрю. Он посмотрел на меня, и я помахала ему. А затем отвернулась. — Я знала, что он придет. Его пригласила Элисон.
Руфь взглянула на меня, и я, как всегда, почувствовала, что ей известны все мои секреты. Она сделала долгий глоток из консервной банки.
— Твоя мама сказала мне, что он вел себя бесподобно. Что ты бы без него не справилась вчера ночью.
Я кивнула.
— Это правда.
— И?
— И? — повторила я. — И что из того?
— Вы что-нибудь решили? Хотя бы обсудили то, что случилось?
Я отрицательно покачала головой и достала пиво из горы банок, возвышающейся на рабочем столе.
Руфь вздохнула.
— Почему нет?
Я неопределенно пожала плечами и глотнула пива.
— Поговори с ним, Эллен.
Я снова покачала головой и хотела было притвориться, что мне все равно. Но это была Руфь, а с ней притворяться было пустой тратой времени.
— Слишком поздно.
— Я так не думаю. В любом случае ты должна попробовать, Эллен. Нельзя оставлять все как есть.
Я взглянула на Эндрю. Он разговаривал с долговязым парнем, в котором я узнала Веджи Вильсона, бас-гитариста из группы Вилли. Судя по выражению лица Эндрю, Веджи красноречиво объяснял ему источники вдохновения последнего magnum opus[14]Ренджера. Веджи не замечал скучающего выражения на лице Эндрю. Я знала, что он и не заметит. Однажды он рассказывал мне что-то о работе их группы, а я вышла из комнаты и потом вернулась. Он даже ничего не увидел. Эндрю поднял голову и встретился с моим взглядом. Я не могла не улыбнуться. Он ответил улыбкой, и мое сердце заныло от сознания того, что я потеряла. Руфь сжала мою руку.
— Тебе нечего терять, — шепнула она.
Я могла бы задуматься над ее словами. Возможно, могла даже сделать так, как она советовала. Но времени не было. Вилл выбрал именно этот момент, чтобы ворваться из прихожей на кухню.
— Они здесь! — закричал он.
— Иисус, Мария и святой Иосиф, — пролепетала мать, хватая за рукав пожилую родственницу. — Тихо, тихо все. Вилл, где они?
— Папа только что въехал на подъездную дорогу, — сказал Вилл, усмехаясь и набирая пригоршню маисовых чипсов.
— Надеюсь, что сюрприз не окажется для нее слишком большим потрясением, — пробормотала мне в ухо Руфь.
Я кивнула.
— Вряд ли он опаснее книг, которые она читает.
Руфь хихикнула.
— Не думаю, что мы все сразу должны нагрянуть к бедной Анжеле, — объявила моя мать. — Том приведет ее в столовую, а затем зайдет за мной. Я войду первой, а затем вы начнете цепочкой заходить после меня — правильно?
— Великолепная идея, — одобрила старая леди в персиковом кардигане, — иначе нам эта еда понадобится для похорон.
Руфь прыснула со смеха. Я зашикала на нее, потому что услышала, как отворилась парадная дверь, и раздался знакомый фальцет, зовущий по имени мою мать.
— Филлис! Филлис! Мы приехали, дорогая. Ты дома?
Мать поправила прическу и вышла из кухни.
— Через две минуты, — проинструктировала она на ходу Элисон. Та кивнула.
Я бросила взгляд на Эндрю, но он сразу отвернулся, поймав его. Значило ли это, что до этого он смотрел на меня? Я перевела взгляд на Индию и Тима Глэдстоуна, которые прямо-таки светились счастьем от обретенной любви. Недалеко от них Элисон и Дермот ворковали со своим малышом. Казалось, что мир полон пар. Или это всегда так кажется, когда ты одинок? По крайней мере, у меня была Руфь. Хотя тот факт, что мы обе были одиноки, не являлся большим утешением. Руфь похлопала меня по плечу. Я посмотрела на нее. Она помахала перед моим носом связкой ключей.
— Отгадай, что я делаю после пати?
Я пожала плечами.
— Леопардовая постель. И манго.
— Эмерсон?
Руфь широко улыбнулась.
— Ты с ним встречаешься?
— Почему бы и нет? Годы, проведенные в Южной Америке, не повредили его технике секса. И он не просто красивая мордашка. Мне нравится быть с ним.
Я взглянула на Руфь и поняла, что и она в конце концов нашла свою любовь.
— Потаскуха, — процедила я.
— Ревнуешь?
Элисон подняла руку, и все взглянули на нее.
— Следуйте за мной, — произнесла она громким шепотом.
Все последовали за ней и высыпали в столовую. Я шла в конце и потому не видела изумленного лица Анжелы, когда несколько десятков людей предстали перед ней в столовой моих родителей. Но мне удалось услышать ее возглас удивления. Анжела могла бы быть актрисой шекспировского театра или продавщицей яблок, настолько хорошо она владела своим голосом.
— Господь всемогущий! — вскричала она, когда до нее дошло, что происходит.
— С днем рождения, Анжела, — услышала я голос моей матери.
— Силы небесные! — пробормотала Анжела. А потом наступило молчание. — Твою мать! — радостно выругалась она. Все засмеялись, и запели «С днем рождения», и начали кричать и аплодировать.
Когда пение закончилось, перед именинницей выстроилась цепочка — «крокодил», как мы ее называли. Я оказалась в самом конце, и мне потребовалось почти пять минут на то, чтобы добраться до Анжелы.
— С днем рождения, Анж, — сказала я, целуя ее гладкую, похожую на пергамент щеку, которая была красной от волнения и бесчисленных поцелуев.
Она крепко обняла меня.
— Какой сюрприз! Какой сюрприз!
— Ты заслужила его, — улыбнулась я.
— Столько людей, — продолжала Анжела, — и все пришли ко мне. Разве это не прекрасно?!
Я кивнула и обняла ее.
