Кэтрин была потрясена тем, как точно Эдвард описал ее собственный кулон, который остался в Корбене. И она, как и Виктория, носила тот кулон всю жизнь и никогда его не снимала.
«Наваждение какое-то!» – подумала Кэтрин и только теперь обратила внимание на то, что Эдвард по-прежнему ожидает ее ответа. Кэтрин улыбнулась, втайне надеясь на то, что ее улыбка не будет слишком натянутой, и сказала:
– Я потеряла его во время последнего путешествия. Наверное, цепочка оборвалась. Если не найду, придется заказать новый. – В этот момент она наконец увидела Майлса и заторопилась. – Вы простите меня, дядя Эдвард? Мне нужно срочно переговорить с Майлсом.
Глядя ей вслед, Эдвард мрачно усмехнулся.
«У тебя были хорошие учителя, девочка, но все же они не сумели сделать тебя настоящей Викторией, – подумал он. – И никогда тебе не найти свое золотое сердечко. Оно теперь мое, и ты тоже будешь моей, моя маленькая лицедейка. Да, дорогая, ты будешь моей».
ГЛАВА 23
Давно перевалило за полночь, а Кэтрин все стояла в одиночестве на балконе своей спальни, снова и снова перебирая в памяти день, который должен был стать ее триумфом.
Как хорошо все начиналось! После того, как Кэтрин выступила со своей речью, не осталось никаких сомнений в том, что для всех она – настоящая, подлинная Виктория Карлайл. Какой счастливой чувствовала себя Кэтрин в те минуты! А потом все пошло вкривь и вкось, и началось это с того момента, когда Эдвард Демьен заговорил с ней по-французски. Кэтрин слушала его и с ужасом сознавала, что понимает каждое его слово. Более того, она с легкостью принялась отвечать ему на этом, совершенно неизвестном ей языке. Как это могло получиться, какая тайна стоит за ее неожиданно открывшимся даром? Кэтрин подумала о том, что Майлс сможет если не объяснить это чудо, то, по крайней мере, успокоить ее смятенные чувства, и она бросилась в гостиную.
Майлс не дал сказать ей ни слова и сразу же потащил ее за собой в библиотеку. Запер дверь и, схватив Кэтрин за плечи, прижал ее спиной к стене.
– Я был уверен в том, что ты не знаешь французского, – сказал он.
– Я его в самом деле не знаю.
– Тогда объясни мне, пожалуйста, почему ты говорила с Эдвардом, словно настоящая парижанка. Как это понимать?
– Я сама не знаю, как это понимать, Майлс, – покачала головой Кэтрин. – Сначала я не понимала ни слова из того, что мне начал говорить Эдвард. А потом я вдруг неожиданно заговорила на чужом языке – так, словно кто-то говорил за меня. С этой секунды я начала отлично понимать то, что он говорит мне, и то, что я ему отвечаю. Не знаю, как это случилось. Прошу тебя, Майлс, поверь мне.
Он пристально посмотрел ей в глаза.
– Это я уже сделал. Поверил в то, что ты действительно хочешь помочь мне отомстить за гибель Виктории. Поверил в твои чувства к Джеффри. И что самое обидное – поверил в то, что ты в самом деле любишь меня.
– Я в самом деле люблю тебя, – она протянула руку к Майлсу, но тот уклонился в сторону. – Майлс, прошу, выслушай меня. Я в самом деле не знаю ни слова по-французски, и я в самом деле люблю тебя.
– Не стану упрекать тебя во лжи, – холодно ответил Майлс, – ведь все, что ты делала, было подчинено только одной цели – спастись самой и спасти жизнь брата. Увы, я оказался слишком доверчивым. Скажите, Леди Кэт, а что бы вы стали делать, если бы вам не удалось одурачить меня? Соблазнили бы Гаррета, чтобы расчистить себе путь к свободе? Ведь вы с самого первого дня проявляли к нему повышенный интерес, разве не так?
Кэтрин побледнела и влепила Майлсу пощечину.
– Как ты смеешь так говорить, Майлс? Я полюбила тебя, но моя любовь, как видно, тебе наскучила, и теперь ты ищешь повод, чтобы сбежать. Понимаю, это слишком большой риск для вашей светлости – взять в жены преступницу-ирландку, и потому вы решили от меня избавиться. Я больше не задерживаю тебя. Ты свободен, англичанин. Прощай.
Кэтрин повернула в замке ключ и собиралась отворить дверь, когда Майлс окликнул ее:
– А вы не забыли о Рори, леди Кэт? Если вы посмеете выйти из игры, вам больше не видать своего брата, я немедленно отправлю его в тюрьму. Вместе с вами.
Кэтрин медленно обернулась, посмотрела в ледяные глаза Майлса.
– А если я помогу вам разоблачить Эдварда, вы сдержите свое слово, виконт, или снова возьмете его обратно?
– Я – джентльмен и человек чести.
– Отлично. Значит, наш договор остается в силе. – Она сглотнула комок, подкативший к горлу, и постаралась скрыть боль за деланой улыбкой. – Для меня безразлично, верите вы мне или нет, хотя я никогда не лгала вам, Майлс. Я в самом деле не понимаю, что произошло во время моего разговора с Эдвардом. Есть и другие вещи, которых я не могу ни понять, ни объяснить, – например, почему я чувствую такую близость к Джеффри или почему все в этом доме мне кажется знакомым и привычным. У меня такое ощущение, словно моими мыслями, чувствами и поступками руководит кто-то извне.
– Тайны, чудеса, привидения – хватит этих сказок. Простите, Кэт, но я, очевидно, недостаточно ирландец, чтобы верить во всю эту чепуху.
Кэтрин открыла дверь и сказала, выходя:
– Tha gaol agam ort. Попробуйте для начала поверить хотя бы в это, Майлс Грейсон.
На лестнице она столкнулась с Гарретом, и тот побежал следом за Кэтрин, добежал до самой ее спальни и успел протиснуться внутрь, прежде чем захлопнулась дверь.
– Что за дьявол за тобой гонится, Кэт? Ты бежала словно сумасшедшая. Кэтрин, ответь мне!
Она промолчала, и тогда Гаррет насильно приподнял ее голову за подбородок.
– Боже праведный, ты плачешь! Клянусь, я убью того, кто тебя обидел, кем бы он ни был.
– Я не позволю тебе убить этого человека, – покачала головой Кэтрин. – Дай слово, что не станешь вмешиваться в это дело.
– Слово я дам, но только после того, как услышу правду, – нахмурился Гаррет. – Пойдем присядем, и ты все мне расскажешь.
Кэтрин промокнула глаза носовым платочком и села на диван рядом с Гарретом. Она рассказала ему все о своей ссоре с Майлсом, умолчав только об одном – о том, что тот подозревает ее в намерении соблазнить его друга.
Гаррет внимательно выслушал рассказ Кэтрин, затем ласково обнял ее за плечи и сказал:
– Все утрясется. Ведь ты любишь Майлса, а он – тебя.
– Майлс меня больше не любит. Он считает меня лгуньей и предательницей.
– Вы просто не поняли друг друга. Майлс опомнится, и вы с ним снова будете вместе.
– Ты так говоришь, потому что не видел его, – покачала головой Кэтрин. – Майлс вне себя от ярости, а глаза у него стали холоднее льда. Он обвинил меня в том, что я сыграла на его чувствах. Он даже обвинил меня в том, что я…
