Войдя в гостиную, Кэтрин прямиком направилась к Эдварду, а Майлс сделал вид, что оживленно беседует с Джейми. Оба они пристально наблюдали за тем, как разворачиваются события. Эдвард разговаривал о чем-то с графом Жан-Клодом Бешамом, бывшим французским послом, который после ухода со службы осел в Лондоне. Жан-Клод с герцогом были не только близкими друзьями, но и совладельцами нескольких компаний.
– Дядя Эдвард, спасибо вам за то, что вы сумели занять гостей в мое отсутствие! – воскликнула Кэтрин и добавила, обращаясь к Жан-Клоду: – Очень рада снова видеть вас, monsieur.
– Ах, это вы, ma petitе belle! Да, давненько мы с вами не виделись. Скажите, как здоровье вашего cher papa, Виктория?
Кэтрин заметила, как загорелись глаза Эдварда, внимательно следившего за их разговором.
– Гораздо лучше, хотя до полного выздоровления еще далеко. Если не случится ничего непредвиденного, он сможет полностью поправиться только через несколько месяцев.
Француз ободряюще улыбнулся и сказал:
– Сегодня Джеффри выглядел очень неплохо, только показался мне немного бледным. Надеюсь, что увижусь еще с ним сегодня.
– Папа будет очень рад видеть вас, но прежде я должна вам кое-что рассказать, – Кэтрин наклонилась к Жан-Клоду и заметила, что Эдвард также непроизвольно склонил свою голову вперед. – Отец пока что не может ни говорить, ни писать. Но пусть это останется между нами. Вы же знаете, какой гордый человек мой отец. Ему непереносима мысль о собственной слабости.
– Вы – очень хорошая дочь, Виктория, – сказал Жан-Клод, легонько погладив Кэтрин по плечу. – Я даже немного завидую Джеффри.
Он повернул голову к Эдварду и продолжил:
– А вы знаете о том, что Виктория благодаря своему уму и находчивости однажды в буквальном смысле спасла вашего брата?
– Ничего не знаю об этом случае, – покачал головой Эдвард.
Кэтрин смущенно потупилась, а Жан-Клод приступил к рассказу:
– Несколько лет тому назад Джеффри оказался на деловой встрече, на которую съехались люди из разных концов Европы. Так вот, двое испанцев затеяли обмануть вашего брата и принялись обсуждать между собой детали этой фальшивой сделки – по-испански, разумеется. Потом они увидели сидящую рядом с ними Викторию, подумали, что она может понимать по-испански, и перешли на итальянский. Виктория, разумеется, понимала каждое слово, но и глазом не моргнула. Но когда эти мошенники подступили к Джеффри, она предупредила его – на немецком, которого испанцы не понимали. Джеффри тоже бровью не повел, поблагодарил испанцев за предложение, но вежливо отклонил его. Честное слово, я ими обоими восхищаюсь, и вашим братом, и вашей племянницей. Джеффри – за его тактичность, Викторией – за ее знание стольких языков.
Эдвард повернулся к Кэтрин, и в глазах у него полыхнул злобный огонек.
– Ma Victoria, – сказал он, – est une dame belle et savante! La femme ne craignant rien, n`est pas?
Несколько секунд Кэтрин молчала, а затем спокойно ответила:
– Ce que je crains ce sont mes pretendus amis, mon oncle.
– C`est ne pas moi; je suis votre ami le plus fidele.
Кэтрин подняла бровь и сказала, улыбнувшись:
– Gardez-vous. Qui s'exuse, s'accuse.
Прежде чем Эдвард успел ответить, Кэтрин обернулась к Жан-Клоду:
– Почему бы нам с вами не навестить папу прямо сейчас? Он будет очень рад.
И она вышла из гостиной под руку с французом.
Во время своей словесной перепалки с Эдвардом Кэтрин не заметила Гаррета, который стоял совсем неподалеку и слышал каждое слово. Как только Кэтрин и Жан-Клод вышли за дверь, Майлс кивнул Гаррету, и они оба вышли, чтобы уединиться в библиотеке.
– Что там произошло, Гаррет? Эдвард сумел на чем-то подловить Кэтрин?
– Скорее напротив. Эта леди не перестает поражать меня. Я начинаю подозревать, что ее ум ни в чем не уступит ее красоте.
– Рассказывай же скорее, – нетерпеливо воскликнул Майлс.
– Хорошо, – вздохнул Гаррет. – Слушай. Сначала тот пожилой джентльмен рассказал историю о том, как благодаря знанию языков Виктория спасла своему отцу кучу денег.
– И что на это ответил Эдвард?
– Начал говорить с Кэтрин по-французски. Он сказал…
– Плевать мне на то, что он сказал! – вскипел Майлс, хватая Гаррета за лацканы сюртука. – Проклятье! Ах, не надо было оставлять ее одну! Почему ты не вмешался?
Гаррет осторожно освободился от рук Майлса.
– Я собирался это сделать, – пробурчал он, – но Кэтрин прекрасно справилась и без моей помощи. Она ответила Демьену.
– Как? Ну-ка, расскажи поподробнее.
Гаррет оперся руками на стол и стал воспроизводить тот удивительный разговор слово в слово.
– Демьен сказал по-французски: «Моя племянница Виктория – прелестная и ученая леди, которая ничего не боится. Не так ли?» А она ответила, и тоже по-французски: «Неправда, боюсь людей, которые прикидываются друзьями». Эдвард сказал: «Ну, это не про меня. Я твой верный друг». Тогда Кэтрин улыбнулась и ответила: «Будь осторожен, дядя. Кто оправдывает себя, тот себя и осуждает». А потом она ушла под руку с французом.
– От этих слов Эдвард и стал таким задумчивым? – спросил Майлс.
– Может быть, от слов, а может быть, от того, как они были сказаны. Ведь Кэтрин говорила как настоящая парижанка.
– Этого не может быть, – покачал головой Майлс. – Она же ни слова не знает по-французски.
– Возможно, у нее прорезался скрытый талант или это было вмешательство свыше, – ответил Гаррет. – Я же передаю тебе только то, что слышал собственными ушами. И Эдвард тоже это слышал, между прочим. Теперь ему будет о чем призадуматься.
– Мне тоже есть теперь о чем призадуматься, – мрачно сказал Майлс и отвернулся в сторону.
В эту самую минуту Кэтрин вернулась в гостиную в поисках Майлса. Нервы ее были напряжены, словно гитарные струны. Ей не терпелось рассказать Майлсу о странных вещах, которые происходили с ней, когда она разговаривала с Эдвардом. Может быть, Майлс сможет как-то объяснить все это, и…
– Виктория, дорогая, как чувствует себя мой брат?
Кэтрин резко обернулась, обнаружила стоящего рядом с ней Эдварда Демьена, и ей стоило немалых усилий не показать, насколько неприятна для нее эта встреча.
– Папа чувствует себя хорошо. Жан-Клод составит ему приятную компанию, чтобы скоротать вечер. – И, желая поскорее избавиться от Эдварда, она задала ему убийственный вопрос: – А вы не хотите навестить папу, дядя Эдвард?
Тот отрицательно покачал головой.
– У нас с Джеффри еще будет возможность посидеть не торопясь вдвоем, когда все гости разъедутся, – на губах у него зазмеилась улыбка, и он сказал, глядя на жемчужное ожерелье Кэтрин: – Прелестная вещица. А где тот золотой кулон-сердечко, который ты никогда не снимала? Там еще были выгравированы твои инициалы.
