Когда мужчина услышал о том, что он может поживиться герцогским бренди, его глаза загорелись.
– Я не против библиотеки.
Конечно, угощать подобного гостя было бы рискованно, но Файер благодарила судьбу за то, что ей хотя бы удалось вывести его из спальных покоев. Кроме того, она надеялась, что в любой момент могут вернуться ее родные или же слуги, увидев огонек в библиотеке, заглянут сюда, и тогда шансы Файер на спасение значительно увеличатся.
Она шла впереди. Прежде чем войти в библиотеку, девушка зажгла как можно больше свечей. Ей казалось, что мерцающие огоньки послужат спасительным сигналом.
– Так намного лучше, – бодро произнесла она. – Вы обслужите себя сами или окажете мне честь подать вам лучший бренди, который есть в подвалах герцога?
Мужчина лишь небрежно махнул пистолетом в ее сторону, и она послушно села в любимое кресло отца. Склонив голову набок, Файер наблюдала, как незнакомец налил себе щедрую порцию бренди, другой рукой продолжая держать пистолет. Для человека, который решил пробраться в чужой дом, он вел себя очень странно. Почему он отправился в ее спальню? Складывалось впечатление, будто он нарочно ждал ее там.
– Простите мне мою дерзость, сэр, но мы с вами уже встречались? – спросила Файер после того, как он промочил себе горло.
Возможно, если она напоит его, это обернется ей на пользу. Она могла бы стукнуть его по голове – благо в библиотеке было полно тяжелых предметов, пригодных для самозащиты, – и убежать отсюда.
– Мы? Нет, мисс, – подмигнув ей, ответил он. – К сожалению, нас не представили друг другу. Поэтому разрешите отрекомендоваться: Сеймус Броули.
Файер не нашлась что ответить.
– Значит, Маккус и Тревор – ваши сыновья? – после длительной паузы спросила она.
Вечер принимал неожиданный оборот, особенно в свете того, что она только что поссорилась со старшим сыном этого неприятного типа.
– Прекрасные парни. Сильные, красивые, смекалистые... Они пошли в своего папашу, а не в тех вечно скулящих сук, которые их родили, – криво улыбнувшись, ответил он.
Файер поправила перчатки, чтобы хоть чем-то занять себя. Она не знала, как должны реагировать леди на подобные замечания, прозвучавшие из уст мужчины.
– Мы никогда не говорили о семейных делах друг друга, мистер Броули. А с Тревором я виделась лишь однажды.
Она не стала говорить, что Маккус пришел в ярость, когда узнал об их случайной встрече. В тот момент она испытала настоящую обиду: он вел себя так, словно знакомство с ней надо было скрывать. Теперь она понимала, что, возможно, бестактное поведение Маккуса было продиктовано желанием защитить ее от его семьи.
– Тревор так расхваливал вас, мисс. Если бы не Мак, который присмотрел вас для себя, думаю, парень не успокоился бы, пока не добился бы вашего внимания, – признался ей мистер Броули.
Он присел на широкий подлокотник кресла, восхищенно глядя на нее поверх бокала.
Теперь, когда ей стала известна вся правда, Файер могла собрать воедино все части головоломки и составить мнение об отце Маккуса и Треворе.
– Ваш сын был очень добрым, – пробормотала она, все еще недоумевая, чем мог быть вызвать ночной визит этого странного господина.
Пока он не представлял собой угрозы, если, конечно, не считать того, что он направил на нее пистолет. Правда, сейчас оружие покоилось у него на бедре. Она нервно прикусила нижнюю губу и бросила на Сеймуса вопросительный взгляд.
– Значит, вам по душе мой старший сын, – продолжил старик. Он залпом допил свой бренди и встал, чтобы снова наполнить бокал. Ткнув пальцем в ее сторону, он вдруг сказал:
– Готов поспорить, что Мак видел спальню, которую вы не захотели мне показать.
Файер вспыхнула. Наливая бренди, Сеймус повернулся к ней спиной. Наверняка он был уверен, что Файер не представляет собой угрозы. Несмотря на возраст, этот рано постаревший мужчина мог бы легко отразить атаку девушки, даже если бы она застала его врасплох.
– Не думаю, что этот разговор понравился бы вашему сыну, мистер Броули.
– Я вообще не люблю общество этого господина! – вдруг прорычал Маккус, бросаясь на своего отца.
– Маккус! – Файер подпрыгнула от неожиданности.
Девушка не скрывала своей радости, когда увидела его. Несмотря на то что несколько часов назад она выказывала ему свое презрение и даже ненависть, Файер ликовала.
Взгляд Маккуса задержался на ней: он хотел быть уверенным, что с ней все в порядке. Потом он повернулся к отцу и угрюмо спросил:
– Мы должны были встретиться с тобой в таверне «Бронз Скараб». Что ты делаешь здесь?
Сеймус принялся бешено жестикулировать, размахивая пистолетом. Файер в страхе следила за тем, как дуло пистолета угрожающе мелькало в воздухе.
– Не надо ни в чем винить Тревора. Он проявил уважение к своему старому отцу. Я хотел, чтобы ты не мешал мне, пока мы будем беседовать с твоей крошкой.
Если Сеймус думал, что Маккус испугается пистолета, то он просчитался. Маккус бросился на старика и начал душить его своими сильными руками. Словно сквозь пелену, он слышал крики Файер, с которой Маккус был намерен разобраться позже. Лицо Сеймуса в одно мгновение приобрело цвет спелой вишни. Он задыхался. Маккус ударил его о стену с такой силой, что поднос, на котором стоял графин и несколько бокалов, подпрыгнул и посуда жалобно зазвенела.
– Брось пистолет! – приказал Маккус и снова ударил Сеймуса о стену.
– Маккус, прошу тебя, ты же убьешь отца! – воскликнула Файер, цепляясь за его рукав.
Неожиданно в библиотеке появился Тревор.
– Мак! – закричал он. – Ты что, с ума сошел?
Схватив старшего брата за горло, он попытался оттянуть его от почти бездыханного старика. Маккус догадался, что Тревор следил за домом, чтобы дать знак Сеймусу в случае его появления здесь. Презрительно посмотрев на предателя, он крикнул:
– Нет, это ты сошел с ума, когда рассказал Сеймусу о Файер! На что ты рассчитывал? Что он останется с ней наедине и будет петь ей серенады?
Тем временем лицо Сеймуса стало почти лиловым. Пистолет выпал из его рук, а потом покатился по полу и бокал с бренди. Маккус отбросил пистолет ударом ноги, и тот, скользнув по гладкому полу, исчез под секретером. Старик пытался ослабить хватку, но его усилия были тщетны.
Со стороны эта жестокая сцена напоминала эпизод из глупой комедии: старший сын душит собственного отца, а его подруга и брат безуспешно пытаются остановить его. У Сеймуса поплыли круги перед глазами.
– Бог ты мой, Тревор. Нас, конечно, не воспитывали, как наследных принцев, но разве ты не знаешь, что человек, который вламывается среди ночи в дом с пистолетом наголо, вряд ли будет встречен, как желанный гость!
