– Очень любезно с вашей стороны.
– Я с удовольствием проведаю свои детские укромные места. Какие еще книги вы написали?
– Слишком много, чтобы все упомнить, – ответила она. Дверь бара распахнулась, и вошла группа пеших туристов.
Они уселись, сдвинув стулья от соседних столиков и немилосердно шумя.
– Это единственный паб в Маолтране? – увела она тему разговора в сторону от своей персоны.
– Их было больше, – ответил он. – Традиционный сельский паб потихоньку исчезает. Первый гвоздь в его гроб забил закон о запрете курения в общественных местах. А теперь еще и ужесточение наказаний за вождение в пьяном виде. Но «Моллойс» всегда был популярным местом… иногда даже слишком популярным. – Он мрачно посмотрел на кружку с пивом. – Джой однажды пила здесь алкоголь.
– Но ведь она несовершеннолетняя!
Ее столь бурная реакция удивила его. Дэвид криво усмехнулся.
– Я поссорился с владельцем. Ему повезло, что у него не отобрали лицензию…
– С Джой все было в порядке?
Он нахмурился и постучал подставкой для кружки по стойке.
– Да… в конце концов. Я пытаюсь быть понимающим отцом, но иногда это очень сложно. У нее были некоторые проблемы после смерти матери.
– Они, по всей видимости, были очень близки.
– Она была нашим единственным ребенком.
– Особенным ребенком.
– Очень особенным. А вы?
Он бросил взгляд на ее левую руку, потом снова уставился на барную стойку.
– Разведена. У нас тоже была дочь.
– Она здесь, с вами? Уверен, что Джой с ней с удовольствием познакомится.
– Мы потеряли ее при рождении. Вы не против, если мы не будем об этом говорить?
– Извините. Я не хотел влезать в вашу личную жизнь.
Она осушила бокал и соскользнула с барного стула.
– Мне пора. Спасибо за сидр.
– Почему бы вам не присоединиться к нам за ужином? – предложил он. – Познакомитесь с моей матерью. Она скоро должна вернуться домой из студии. И она очень любит компанию.
В этот момент надо было вежливо извиниться, уйти и запустить колесо событий, позвонив шефу полиции Мэрфи. Но она поехала за ним. Машина подпрыгивала на ухабах, которые, как он уверял, скоро разровняют, а дорогу расширят. Она проехала мимо покинутого коттеджа, который Дэвид собирался снести, а на его месте построить турбазу. Парадная дверь в Рокроуз была не заперта. На крыльце аккуратными рядами стояла обувь. Она прошла за ним в кухню, пахнувшую травами и запеченной говядиной. Помещение было заставлено всякими безделушками, но нигде в этом теплом, наполненном паром помещении Карла не увидела фотографии Сюзанны Доулинг. Дэвид убрал с дивана журналы и газеты и жестом предложил ей присесть. За ними в дом вбежала собака и положила голову ей на колени.
Вскоре Карла услышала звук мотора и голоса. Вошла Джой в сопровождении импозантной седовласой женщины в синем деловом костюме. Карла мгновенно узнала ее. Неудивительно, что целый день она пыталась вспомнить, где видела ее сына. Когда Мириам Доулинг тепло пожала ей руку, Карла вспомнила ярмарку народных ремесел в Дублине. Она стояла лицом к лицу с похитителем ее ребенка, такая же слепая, как и жеребец, которого он аккуратно завернул для нее и которого она так же аккуратно и осторожно отвезла в Австралию. У нее вспотели подмышки. Интересно, почувствовал ли Дэвид солоноватый запах ее недоверия? Она подумала о других фигурках, разноцветных позвякивающих морских коньках, теперь завернутых в папиросную бумагу и собирающих пыль в забвении. Карла позволила им овладеть ее разумом, успокоить ее нервы, чтобы она могла завязать разговор, отвечать на вопросы, лгать. Какова вероятность, что его мать не знает правду? Может, она соучастница, пособница в этом гнусном преступлении?
У Мириам были спокойные глаза, открытое и доброжелательное лицо. К концу ужина она спросила Карлу, есть ли у нее дети.
– У меня была дочь, но она прожила всего день, прежде чем…
Она остановилась, уловив сочувствие в глазах Мириам. Дэвид положил руку на ее сжатую в кулак ладонь. Это успокаивающее прикосновение чуть не заставило ее сорваться. Уничтожит ли ее ярость их обоих? Она убрала руку, прежде чем желание выцарапать ему глаза стало непреодолимым.
– Мне очень жаль, Клэр, – прошептала Мириам.
Карла минуту помолчала. Никто не пытался что-то сказать. Наконец она снова заговорила:
– Я купила ей один из ваших наборов морских коньков и повесила у нее над кроваткой.
– Вот как… – Глаза Мириам увлажнились. – Боже, жизнь может быть такой жестокой!
Дэвид кивнул, но не пытался снова прикоснуться к ней. Джой косо посмотрела сначала на отца, потом на Карлу, словно подозревала, что они обмениваются какими-то знаками. Ревность. Она видела в Карле угрозу, человека, который мог бы со временем заменить женщину, которую она любила. Она отвернулась, когда Карла перехватила ее взгляд, и воткнула вилку в кусок мяса.
– Джой устроилась на работу на лето. Завтра первый день, – сообщила Мириам, когда ужин почти подошел к концу. – Она будет водить посетителей по моей студии. Почему бы вам не заглянуть к нам? У меня с утра несколько встреч, но я с удовольствием пообедаю с вами в кафе «Янтарь». Филлис чудесно готовит. Нам с ней очень повезло.
– Филлис? – Карла постаралась переварить новую информацию.
– Она наша ближайшая соседка, – пояснила Мириам. – Возможно, вы заметили дом канареечно-желтого цвета, который стоит как раз перед поворотом на Рокроуз?
– Да, заметила.
– Его невозможно не заметить, – рассмеялась Мириам. – Филлис покрасила его в этот цвет после смерти матери. Между нами говоря, она так отпраздновала глоток свободы, которой смогла насладиться впервые в жизни. – Она улыбнулась Джой, сидевшей напротив. – Филлис занимает в нашем сердце особое место.
Джой раздраженно закатила глаза.
– Ой, ради бога, бабушка! – пробормотала она. – Меня уже тошнит от этой истории.
– Интересно было бы послушать, – сказала Карла.
– Ну а мне неинтересно. – Джой с напускной усталостью вздохнула, поставила локти на стол и подперла подбородок кулаками. – Ничего интересного.
– Филлис помогла с родами Джой, – объяснила Мириам. – Ее мать не смогла вовремя добраться до больницы. – Она строго посмотрела на Джой. – Неужели это так сложно? Честное слово, Джой, я не понимаю, что с тобой в последнее время происходит. Я почти забыла, какая у тебя очаровательная улыбка.
Джой скорчила рожу, насмешливо ухмыльнулась и выпятила нижнюю губу.
– Довольна?
Похоже, она отчаянно цеплялась за безопасные рамки детства, одновременно пытаясь избавиться от них. Вскоре все это будет разрушено. Но как… и когда?
