Книга Секрет каллиграфа - Рафик Шами
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
— Это мой пес, и я ищу его уже много лет, — продолжал Салман. — Сколько ты за него хочешь?
— Может быть, когда-то это и был твой пес, — печально ответил нищий, — но теперь он — мои глаза, и зовут его Айни — «глаз». Он целый день водит меня. Ты не можешь его забрать. Когда однажды злые мальчишки хотели меня ограбить, он защитил меня. Ты видишь шрамы?
— Но… — хотел возразить Салман.
— Не волнуйся, мы с Айни дружим уже много лет. Он мне как брат. Он даже плачет, когда мне грустно.
— Я все понял, — кивнул Салман. — Я оставляю собаку тебе и вдобавок сделаю еще один подарок. Если ты с сегодняшнего дня будешь называть его Пилотом, я покажу тебе одну хорошую кофейню в квартале Сук-Саруйя, не так далеко отсюда. Тамошнему хозяину Караму Пилот когда-то спас жизнь. Он знает и любит эту собаку. Каждую среду ровно в двенадцать ты и Пилот будете там обедать. Согласен? Карам — щедрый человек. Но это при условии, что ты будешь звать своего пса Пилотом.
— Согласен. За обед я буду звать его Пилотом. Последний раз я ел горячее несколько дней назад. И как называется кофейня?
— «Кафе Карама». Я бываю там между двенадцатью и часом дня.
С этими словами Салман погладил Пилота, который успел задремать, успокоенный дружественным тоном беседы.
Карама как подменили. Он знать не желал никаких собак и нищих и во всеуслышание отказался отпускать им еду.
Когда в дверях появился Салман, Карам покачал головой и втащил его в кафе за ворот рубахи. В это время Дарвиш уговаривал слепца идти своей дорогой вместе с собакой и не пугать посетителей. Напоследок он сунул ему хлеба и фалафелей.
— Ты с ума сошел! — возмущался Карам. — Зачем мне этот попрошайка и его паршивая псина?
Салман был шокирован. Он хотел спросить, что плохого в том, если нищий будет раз в неделю заходить в кафе со своей собакой, но Карам не дал ему сказать.
— Молчи! — зашипел он. — Знаешь, кто сюда ходит? Разве ты не достаточно долго служил здесь? Люди высших кругов: бывший министр, нынешний премьер-министр, его кузен, ювелиры, профессора, ученые, шейх мечети Омейядов, генералы. Вот мои постоянные посетители! А ты присылаешь ко мне этого бродягу! Выйди и отведи его как можно дальше от моего кафе.
В этот момент Салман услышал голос слепца:
— Айни, Айни! Пойдем, здесь плохо пахнет. Бог накажет того, кто направил нас сюда. Пойдем, Айни!
Салман плакал от ярости. Он ненавидел мастера Хамида, из-за которого пробéгал всю первую половину дня и не успел предупредить Карама; самого Карама, который устроил весь этот спектакль. Но прежде всего себя.
Пилота он больше не видел.
Велосипед Салман использовал только для того, чтобы привезти обед мастеру. Он с радостью похвастал бы им перед соседями, но боялся Басема и Али, которые жили в какой-нибудь сотне метров от Двора милосердия.
С велосипеда он будто видел Дамаск другими глазами. Почему-то сразу бросалось в глаза множество работающих здесь иностранцев. Однажды он наблюдал за крестьянином, который бежал за своим крепким, тяжело нагруженным мулом. Поклажу составляли хворост и ветки, за которыми зверя почти не было видно.
— Дрова! Дрова! Посторонитесь! — кричал крестьянин сонным голосом.
От отца Салман знал, что на продажу крестьяне рубят только старые и больные деревья и это приносит им хорошие деньги. Сами они топят лишь лепешками из коровьего навоза и соломы.
Хозяин мула добежал до перекрестка, неподалеку от которого, опершись на огромные топоры, смеялись и курили трое мужчин. Потом к ним подошла женщина и купила два полена. Один из дровосеков тут же разрубил поленья на кусочки. Он был албанец и таким образом зарабатывал себе на хлеб.
Дамасские точильщики ножей происходили из Афганистана, часовщики из Армении, продавцы ковров из Персии, а уличные торговцы орехами из Судана.
В начале февраля погода улучшилась. После нескольких солнечных дней дамасцы вздохнули с облегчением. Даже мать Салмана почувствовала себя лучше. Щеки ее порозовели, а в голове тут же созрело множество планов. Однако врач советовал ей беречь силы.
Однажды за завтраком мать удивила его необычной просьбой.
— Знаешь, о чем я мечтаю? — спросила она. Салман покачал головой. — Прокатиться по нашему двору на велосипеде. Сама я ездить не умею, но если бы ты взялся меня прокатить, я была бы тебе благодарна. Ты можешь выполнить это мое желание?
— С удовольствием, — ответил Салман.
И в один прекрасный день после работы он въехал во Двор милосердия на велосипеде, подстелил на багажник стеганое одеяло и пригласил мать садиться.
Они сделали первый круг. Все соседи вышли на улицу и уселись на своих табуретках полюбоваться счастливой женщиной. Пекарь Бакарат, отец множества красивых дочерей, к тому времени уже замужних, бросил Мариам красную вертушку на длинной палке. Она со смехом подхватила ее, любуясь крутящимся на ветру красным колесиком. Впервые в жизни Салман слышал, как она пела веселую песню.
Больше двадцати кругов сделал по двору Салман. К нему присоединились и другие велосипедисты. Все мальчишки, у кого был транспорт, разъезжали с ним в тот день по двору с криками и песнями. А полицейский Камиль, отец Сары, стоял посредине в форме и со свистком и регулировал движение.
Салману бросилось в глаза, как хорошо выглядит Камиль по сравнению со своей женой. Мать Сары казалась старой и изможденной, к тому же была очень ревнива.
— Каждый вечер она проглатывает свою ревность и решает доверять мужу, — говорила Сара. — Но стоит ей ночью открыть рот, как ревность вылезает на свободу. И когда ранним утром отец уходит на работу, ревность проворно вскакивает матери на плечо и шепчет ей в ухо, что ее подозрения не лишены оснований. И она кормит эту мерзкую тварь, словно домашнее животное. К вечеру ревность становится величиной с курицу. А когда отец возвращается с работы, матери становится стыдно, и ее поцелуи полны раскаяния. Тогда она убивает свою ревность и снова съедает ее.
Наконец, обессилевшая и счастливая, мать попросила Салмана остановиться. Он подвез ее к дверям квартиры, где Мариам слезла с багажника и обняла сына.
— Это было прекраснее, чем мечта, с которой я не расставалась с самого детства, — сказала она.
Через неделю Мариам впала в кому. Салман сидел у ее постели и тихо напевал. Иногда ему казалось, что мать делает слабое движение рукой, выражая тем самым желание слушать его и дальше.
В конце февраля, через день после увольнения Салмана, она умерла. Это произошло ночью, на ее губах застыла едва заметная улыбка. Салмана разбудил крик отца, который рыдал, как ребенок, целовал мертвую жену и просил у нее прощения. Под ее подушкой обнаружили красную вертушку на палке.
После случая с нищим Салман целую неделю не появлялся в кафе Карама, а в пятницу не пошел к нему домой. Через несколько дней Салман приехал к горшечнику, чтобы оставить там велосипед, и увидел Карама. Закончив со своей машиной, юноша собрался было исчезнуть, но Карам схватил его за руку.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Секрет каллиграфа - Рафик Шами», после закрытия браузера.