Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
— Эй, вы! Что вы тут делаете, почему вы существуете, кто вы, зачем вы?
— Меня зовут Андрей Узюк, — сказал один из них.
— А меня — Сергей Шульман.
— Антон Нечипайло.
— Афанасий Чай.
— Семен Вельш.
— Анна Дай.
— Аркадий Верия.
— Иоганн Шатров.
— Это все бред! — воскликнул Миша Оно. рассмеявшись. — Слушайте меня! Я — один из богов, и меня зовут Лао. Это мы все придумали, а теперь пора прекращать весь этот мир. Я должен убить вас и вернуть к высшему.
— Мы не хотим, — сказал Шульман, почесав свою отрубленную по локоть руку. — Очень глупо уничтожать рай.
— Но я должен спасти вас! — сказал Оно. — Спасение — все, существование — ничто!
— Мы хотим ничто, — надменно заявил Чай.
— Ничто значит что-то. — продолжал Оно. — Мне же нужно все. Сколько можно заниматься этим маразмом?! Неужели не надоело?
— Отвечай! — приказал Верия.
Миша задумался и посмотрел вверх. Вверху ничего не было, или что-то было. Какая-то наглая птица летела по небу и произносила отвратительный звук. Деревья стояли, как всегда, и в домах были подъезды.
— Я не знаю, — ответил Миша Оно, опустив арбалет.
— Вот так вот! — победоносно воскликнул Верия, — Откуда тебе знать, если ты не помнишь! Ничего у тебя не выйдет. Истинный бог — Иисус Кибальчиш, и он не имеет к нам отношения. Высшее есть в нас, и истина здесь. Мы ничем не можем тебе помочь.
— Но я убью вас! — крикнул Миша, вскидывая арбалет.
— Мы не есть мир, — ответил Верия, поднимая руки. — Ничего не произойдет. У нас есть наши звездочки на висках и наши имена. Ты не в силах ничего уничтожить.
— Неправда! — закричал Миша, выстреливая. — Я покажу вам!
Стрела вонзилась в сердце Верия, и он пал, даже не вскрикнув.
— Ну и что! — гордо сказала Анна Дай, выйдя вперед. — Я знаю, кто он теперь. Его зовут Леопольд Эльясович Узюк, и он не в вашей власти.
— Это чепуха! — насмешливо заявил Миша Оно. — Аркадий Верия умер! Навсегда! Он умер и спасся! И ты сейчас умрешь!
— Нет, — произнесла Анна, умирая от стрелы, пронзившей ее левую грудь.
— Да!!! — заорал Миша, убивая постепенно всех остальных и со злостью наблюдая, как они безучастно падают на асфальт, совершенно не скорбя о собственной гибели и о сладком прошлом. — Я должен уничтожить это все, и вас, и я должен быть.
Он осмотрел очередную свалку трупов, произведенную им, мрачно засмеялся и пошел дальше. «Как же мне взорвать мироздание, — думал он, пересчитывая оставшиеся стрелы. — Нужно совершить что-то кардинальное, главное; что-нибудь по-настоящему ужасное, что истребило бы эту реальность и ее обитателей, вернув их к высшему бытию; а потом можно придумать что-нибудь еще, или ничего не придумывать. Наверное, необходимо попробовать последний способ, существующий здесь; необходимо попасть в Центр!»
Подумав это, он обрадовался и подпрыгнул четыре раза.
— Вперед! — сказал он сам себе. — Я иду в Центр, я читал руководство для попадания в Центр, я знаю, как попадать в Центр; я приду туда и сделаю свое ужасное светлое дело, и все прекратится тогда!
Рядом с городом сиял Центр, рождая в душах загадочное сомнение. Там шло распределение персоналий, и судьбы возникали, победив смерть и ничто.
По длинной дороге, на которой не было никого, шел Миша Оно с арбалетом, и был охвачен решимостью и силой.
Вдали, в конце дороги стоял Центр, и его охраняли солдаты, и, может быть, там было правительство, а может быть, другие власти и силы.
Миша Оно помнил какую-то девушку; как он взял ее за ручку, и они взмыли куда-то вверх, словно земные твари, рожденные летать; ступени домов мелькали повсюду глубинными кошачьими глазами; предвкушая зарождение содружества, Миша и девушка щебетали, как полевые птички на пути назад — в-рай, и поцелуй был велик, как любовь, существующая между ними.
И Центр существовал, и стоял в конце пути, и в нем была дверь. И Миша Они шел в Центр, и знал свою тайну и хотел придумать что-то еще.
И он подошел в конце концов к забору и расстегнул штаны,/ произнеся звук: «Пррррр…» И потом он подпрыгнул восемь раз подряд, говоря каждый раз: «Кохна, кохна», а потом сел на корточки, выставив левую ногу вперед. И он закрыл левый глаз, плюнув, а потом высморкался в пальцы и икнул. И когда он посмотрел налево, дотронувшись правой рукой до своего пупка, солдат раскрыл дверь в заборе из колючей проволоки, приглашая войти. И Миша Оно прошел мимо всех, и никто не стрелял, ибо он был прав и умел попадать в Центр.
Он открыл тяжелую лиловую дверь и попал в мрачный коридор. Он шел по нему, не видя ничего, и наконец пришел в круглую комнату, в центре которой стоял красный стул, а на нем сидела дряхлая бабушка.
— Эй! — сказал Миша, остановившись. — Кто ты?! Я пришел сюда!
— Я — Центр Центра, — ответила бабушка. — Я распределяю чувства «я». Впервые это сделала Антонина Коваленко, которая написала «Книгу книг книг».
— Я знаю это! — грубо оборвал ее Миша Оно. — Я пришел убить тебя. Я хочу уничтожить суть этого мира. Сейчас я убью тебя, и все будет спасено.
Он вложил стрелу в арбалет и прицелился. Бабушка сидела, не совершая никаких движений, и вдруг сказала:
— Подожди. Если ты хочешь — ты можешь спросить меня о чем угодно. Я все знаю, любые тайны и смыслы, и я отвечу тебе.
— Спросить… — проговорил Миша, задумавшись, — что ж… Хорошо. Скажи мне: что такое «змеесос»?
— Это то же самое, — ответила Центр Центра.
§
Ничего не было. Блистательная, ровная, острая стрела была вложена в убийственный арбалет, и эхо гулко отозвалось в пустоте помещения, отобразив выстрел, прервавший очередную жизнь, когда эта стрела вонзилась в дряхлую плоть, проткнув горло; и застреленная бабушка свалилась со своего стула, закрыв руками лицо.
— Кукирочки, кукирочки, кукирочки! — воскликнул Миша Оно, совершивший этот ужасный поступок, — О, как я счастлив и пуст, делая все эти действия, конец которых неясен и бессмыслен! Моя дурная совесть поглощает всего меня; мне ужасно, стыдно и мерзко убивать стариков и детей; но я должен вырвать их из этого мира «пупочек» для высшего бытия со мной и с Яковлевым. А если будет Кибальчиш — то я не знаю. Но мистерия должна быть завершена, иначе скучно. И они сидели в буйстве сущностных облаков и сотворяли все, что могло быть в наличии.
— Привет, — сказала Антонина, вошедшая в Центр. — Так это ты. Я нашла тебя снова.
— Что ты делаешь здесь, дочь?! — строго спросил Миша.
— Теперь я — новая Центр Центра; я пришла, чтобы сесть на стул и вершить распределение личностей и душ.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
