А придется обходиться, и довольно скоро. Когда он уйдет из «верхней» части города, чтобы продолжить поиски дочери.
При этой мысли Кирилл испытал смутный укол недовольства, возникло нежелание что-либо менять… Может быть, отправить за Машенькой группу лучших бойцов во главе с Серегой, а самому остаться?
Нет, не выйдет. Они даже не знают, как она выглядит, и фотографии нет.
Единственная, что была при себе, осталась в машине, в облаке света на Кстовской трассе.
Новость о гибели майора Дериева вызвала в «разогретой» толпе всплеск безумного энтузиазма. Люди плакали и обнимались, словно выиграли войну длиной в несколько лет. Сам Кирилл удивился. Он не ждал такой сильной реакции, но потом сообразил — в новой жизни, наступившей после массового пробуждения и ставшей одной сплошной битвой за выживание, слишком мало встречалось поводов для радости.
А радость — одна из естественных человеческих эмоций, и ей нужно проявляться так же, как и остальным. Первое подходящее событие освободило накопившийся в подсознании заряд.
Закончив речь, Кирилл слез со служившего трибуной автобуса туда, где его ждали федайкины.
— Браво, — сказал подошедший Арсен. — Все прошло великолепно.
Он, наверное, был единственным слушателем, чьи глаза и душа остались холодными.
— Отец наш направлял меня, — с улыбкой ответил бывший журналист.
Вежливые слова не могли скрыть того факта, что перед ним потенциальный соперник. Стоит окончательно пасть коммуне, созданной майором Дериевым, как недавний глава «прибрежной» общины попытается снова влезть на самую вершину, и вряд ли он захочет подчиняться Сыну зари лишь потому, что тот Сын зари.
Вот только люди, скорее всего, за бывшим предводителем не пойдут.
Хотя в будущем всегда есть варианты…
— Да, отлично ты говорил и все такое, — кивнул оказавшийся рядом Серега. — Побеседовать, это, как бы надо о делах…
Кирилл вздохнул. После спуска с трибуны он чувствовал себя выжатым, как лимон, использованный для пунша, и хотя остатки былого экстаза еще бродили внутри, больше всего на свете хотелось прилечь.
— Ну что же, пошли, — сказал он.
Утром обычного совещания не проводили. Посланник, вернувшийся вчера измотанным до предела, а половину ночи отсидевший на бдении над Стасом, спал намного дольше обычного, и времени утром едва осталось, чтобы приготовиться к проповеди.
В штаб-квартире, том самом доме на улице Приволжская Слобода, где Кирилл очнулся после избавления из плена, все было почти так же, как и две с лишним недели назад. Позади дома рубили дрова, из трубы поднимался дым, женщины ведрами таскали воду от колонки.
Все расселись по местам, и Серега подтянул к себе карту города.
— Вот, значит, как все обстоит… — начал он, почесывая затылок.
Вскоре стало ясно, что утром к границам коммуны с разных направлений пошли три разведывательные группы. И они натолкнулись на заслоны, патрули и опорные пункты, причем в тех местах, где ранее все оставалось чисто, так что вынуждены были отойти.
— Вот это номер, да. — Федор покачал головой. — А я-то думал, что они развалились.
— Выходит, что нет. — Кирилл, честно говоря, не почувствовал особого удивления.
Он не сомневался, что Василич, глава службы безопасности, избавившись от майора, попытается подгрести коммуну под себя, сохранить царившие в ней порядки, а то и сделать их еще жестче.
— Зато народ от них бежит, — сообщил Серега. — Сегодня чуть ли не полсотни взяли. Допрашивали их.
— Давай одного сюда, — предложил Арсен. — Послушаем, что скажет?
Он оглянулся на соратников.
Кирилл кивнул, Толик издал одобрительное восклицание, а Федор махнул рукой.
Вскоре в комнату привели тощего и нескладного мужика лет пятидесяти, одетого в стиле бомжей с Московского вокзала: шапка-ушанка, драное пальто неопределенного цвета и дешевые рваные джинсы.
— Андрей я, — сказал он в ответ на вопрос об имени. — Семенов. Из Кузнечихи, с Рокоссовского… У Дериева где был? В бригаде Вахитова, мы дома строили на Васюнина. Почему сбежал?..
Из дальнейших слов, которые приходилось выдергивать с помощью наводящих вопросов, стало ясно, что с ночи в коммуне началось что-то непонятное. Из бригад забирали людей, поползли слухи, что их уводят на расстрел, и что с Дериевым что-то случилось.
— Бригадира нашего схватили и десятника одного. И парня, который про Сына зари рассказывал. — Андрей шмыгнул носом и вытер его тыльной стороной грязной ладони. — Мы решили, что с нас хватит, и давай бежать. Охрана постреляла, но без души, кого-то одного ранило вроде бы…
При словах «парня, что про Сына зари рассказывал» перед глазами Кирилла встало лицо одного из отправленных в коммуну «апостолов», молодого и пылкого, с обаятельной улыбкой и чистыми глазами.
«Что же, ты погиб ради того, что для самого посланника было всего лишь выдумкой. И не ты один».
— Так, стоп, все понятно, — сказал Кирилл. — Дальше мы сами.
Дождавшись, когда Андрея выведут из комнаты, он продолжил:
— Внутри коммуны началась борьба за власть между наследниками майора. Сейчас лучший момент для того, чтобы уничтожить ее. Всем, кто пришел к нам сегодня, необходимо сказать, что Дериев погиб, и убедить их вернуться обратно. Я этим займусь.
Две речи за день, причем одна экспромтом, без подготовки — немало даже для опытного оратора. Но поручить это дело кому-либо нельзя, его просто не поймут. Да и кто сказал, что пророком, Сыном зари быть легко?
Иногда удобно, время от времени приятно, но никак не легко.
— А мы плотненько займемся коммуной. — Серега потер ладони друг об друга. — Посмотрим, что можно сделать.
Сегодняшних беглецов собрали во дворе одного из пустующих частных домов на улице Родионова, рядом с остановкой «Фруктовая». Когда Кирилл прошел через скрипнувшую калитку, то увидел множество удивленных, испуганных и растерянных физиономий.
На миг возникло ощущение дежа вю, что это уже было, с этими людьми он разговаривал, а события двинулись по кругу.
— Вы пришли к нам, чтобы избавиться от угнетения, — начал Кирилл, отгоняя наваждение. — Поверьте мне, я знаю, откуда вы явились, я сам был там, я работал в одной из бригад, и лица некоторых из вас мне знакомы…
Тут он лукавил. Среди беглецов из коммуны не было никого из бригады Саленко, и ни один из этих изнуренных голодом и непосильным трудом мужчин не вызывал в памяти никакого отклика.
Но он должен показать, что свой, такой же, как они. Обязан завоевать их доверие.
Иначе ничего не получится.
Через полчаса пошатывающийся от усталости Кирилл прошел через ту же калитку обратно. Кое-чего он достиг: чуть ли не три десятка беглецов согласились вернуться, чтобы принести оставшимся в коммуне товарищам весть о том, что майор Дериев убит.
