– Нет.
– Следи за ним, – предупредил Конан. – Мне не хотелось бы, спокойно выпивая в какой-нибудь таверне, где-нибудь на окраине Аргоса, вдруг узнать о том, что глупый граф Гайон из Дарантазия пал жертвой заговора…
– Этого не будет, – заверил Гайон. – Я слишком долго готовился к нынешнему дню. Я никому не позволю омрачить мое торжество. Ни сейчас, ни потом!
– А оранжерея? – прошептал Кондатэ.
Гайон расхохотался.
– Она останется твоей! И если твое искусство было не от магов, а от природы – ты будешь, как и прежде, истинным кудесником, властелином прекрасных растений.
Кхитаец грустно моргал, глядя на незнакомцев. Только сейчас, когда графу Кондатэ стали грозить смерть, изгнание, свержение с престола, – только в эти минуты кхитаец осознал, что он по-настоящему привязан к своему господину. Кондатэ был единственным из всех известных кхитайцу людей, кто умел истинно ценить прекрасное.
Конан сказал на его родном языке:
– Все в порядке.
Кхитаец моргнул еще раз и вдруг расплылся в улыбке.
* * *
– Вы верите графу Кондатэ? – спросил Конан у Гайона.
– Бывшему графу, – фыркнул Гайон. – Да, я ему верю. Его личность настолько слаба, что… – Он махнул рукой. – Я ожидал увидеть нечто иное. Я думал, мне предстоит борьба за престол, битва… Достойный соперник, в конце концов! А увидел полный разброд, слезы, депрессию. И так – повсюду.
– Здесь слишком долго действовала сильная магия, – сказал Конан. – Она лишила людей воли. Ничего удивительного. Твоя задача – вымести эту заразу, превратить Дарантазии в процветающий город. В веселый город!
– Первое, что я сделаю, – это открою таверну! – сказал граф. – Новую. Совершенно новую. Назову ее – «Гордый Варвар». Попрошу моего брата украсить ее цветочными композициями. Посажу красавицу, чтобы разливала крепкие напитки. И буду брать полцены со всех странников…
– Великолепная мечта, – ухмыльнулся Конан. – Вы будете популярным правителем.
– Просто хочу, чтобы в Дарантазии приходило как можно больше народу. Мне нравится идея насчет ярмарки…
Гайон вздохнул, как будто имелась еще одна мысль, тайная мысль, которая его беспокоила. И он решился:
– Мне нужна жена. Неженатый правитель не может быть популярным. Я хотел, чтобы моей графиней стала Дертоса. Она красива, отважна… И очень мне нравится.
Девушка побледнела. Это стало бы венцом ее карьеры: из безродной бродяжки, которую подобрали на болотах, превратиться в правительницу, в достойную супругу человека благородной крови…
Конан с любопытством наблюдал за нею. Дертоса тихо произнесла:
– Мое почтение к господину Гайону велико… Но прежде чем ответить на его великодушное предложение, я хочу знать одно: жив ли Туризинд. Если он погиб, я… – Она опустила голову, помолчала немного, а затем встретилась с Гайоном взглядом: – Я стану для вашей светлости доброй женой. Но если он жив…
Гайон грустно улыбнулся.
– Туризинд жив, и я не стану препятствовать тебе, Дертоса. Ты заслуживаешь истинного счастья… Да и я – тоже.
– Что вы имеете в виду? – насторожилась девушка.
– Только одно: я хочу, чтобы жена любила меня. Только меня, меня одного. Чтобы она не приняла мое предложение только потому, что ее истинный возлюбленный погиб.
Он привлек Дертосу к себе и поцеловал в лоб.
– Будь счастлива, дорогая.
Дертоса разрыдалась, обнимая графа.
– И вы тоже… вы тоже! Будьте счастливы.
– Довольно рыдать, – с недовольным видом произнес Конан. – Что вы все, в самом деле! Баб на свете хватает, ваша милость, и нечего убиваться. К тому же наша Дертоса – тот еще перчик, и с жабами в родстве. Ну, какая из жабы графиня?
– В самом деле, – вздохнула Дертоса.
Граф покачал головой:
– Впервые в жизни вижу такого человека, как ты, Конан.
Конан махнул рукой:
– И не увидите больше. Я такой один.
* * *
Когда впереди показалась река Алимана, что отделяет Зингару от Аквилонии и берет свои истоки в Рабирийских горах, Конан остановил коня.
Конек с раздвоенными копытцами, повинуясь Дертосе, также замер. В телеге под навесом закопошился Туризинд.
– Что случилось? – спросила Дертоса. Туризинд высунулся наружу.
Наемник был бледен, раны все еще беспокоили его, хотя Эндоваара сделал все что мог и даже применил магию друидов.
– В чем дело, Конан? – спросил Туризинд.
– Мы расстаемся, – объявил киммериец.
– Разве мы не вернемся в Аргос? – удивилась Дертоса. – Я полагала, что ты состоишь на службе?
– Ничего подобного, – фыркнул Конан. – Киммериец Конан ни у кого на службе не состоит. Мои деньги я уже получил… К тому же мое задание заключалось не только в том, чтобы уничтожить магов в Дарантазии, но и… – Он вздохнул. – Они хотели, чтобы я сдал вас. Обоих. Если бы вы оба не погибли при выполнении моего задания.
– То есть, ты… – Туризинд оборвал фразу.
– Вот именно, – Конан кивнул. – Я, конечно, согласился, потому как заплатили мне немало. Деньги ждут меня в Аквилонии. Таково было мое условие.
– Ловко придумано! – восхитился Туризинд.
– А ты не боишься, что власти Эброндума тебя обманут? – спросила Дертоса.
– Боюсь? Я? – Конан выглядел оскорбленным. – Если они меня обманут, то повод бояться будет у них… Нет, денежки в Аквилонии, и я намерен забрать их. А вот сдавать вас на расправу властям Эброндума я не намерен. Вы мне нравитесь, ребята. Оба. Поэтому выслушайте совет старого доброго дядюшки.
Тут молодой человек расхохотался, блестя зубами. Туризинд невольно улыбнулся в ответ, так заразительно было веселье Конана.
– Оставьте себе все, что подарил нам Гайон. Отправляйтесь в Зингару. Там можно неплохо устроиться. Мессантия – портовый город, пришлого люда – полным-полно. Да и работа всегда сыщется. Ну а если надоест… Если захотите помахать мечом, пострелять из лука или надуть какого-нибудь глупца – разыщите меня. Найдите меня, говорю вам, и Конан-варвар обеспечит вам какое-нибудь развеселое приключение!
