но она… она не может смотреть ему в глаза… Это понимание, словно зыбучие пески, затягивало ее душу в пучину неуверенности, стыда и страха.
— Как мне добраться до дома?
— Ты не останешься с ним? — удивилась Жюстин.
— Я… я не могу. Я ему жизнь всю сломала, все испортила. — По щекам Эмили потекли слезы.
— Он же любит тебя, глупая! Чего бы он сюда прибежал спасать?
— Прости… Но я… я просто не могу… — Эмили виновато посмотрела на лежавшего Билла. — Позаботьтесь о нем, пожалуйста, — добавила она и поковыляла к выходу.
— Постой, я провожу… — Жюстин догнала Эмили и, утешающе приобняв ее за плечи, скрылась в темноте коридора.
Яркая луна мелькала среди проносившихся мимо макушек сосен и, словно не спуская глаз, молчаливо наблюдала. Эмили сидела на заднем сидении теперь уже своего кадиллака с личным водителем и смотрела на луну в ответ. Боль от случившегося, стыд от своих же поступков перед Биллом и так и оставшийся мандраж от хождения по краю пропасти, ожидания конца, что обернулся хоть и сомнительной, но все же победой, висели на ее уставшей душе тяжелым ярмом. Наматывались в клубок противоречивых эмоций. «Не так я себе все это представляла. Не так. Блэквуд мертв, статью писать нельзя… Ну хоть нимф спасла, и то через задницу. Ну почему я все порчу всегда-то? А Билл… Как мне теперь с ним быть?.. Я же не смогу после всего этого… В глаза даже смотреть не смогу… Ну за что мне все это? За что?» — накручивала себя Эмили, глядя на огни показавшихся вдали небоскребов.
За окном кадиллака ярко светила луна…
Эпилог
Бессонная ночь, почему-то особенно быстро перетекшая в утро, а затем и в дневную встречу с Лукрецией, давала о себе знать. Припухшие веки, собранные в хвост немытые волосы, мятая одежда и красные глаза. Эмили уже около часа рассказывала своей начальнице о деталях произошедшего, о том, что Майкл не убивал Софи, обо всем, кроме… кроме того, что она теперь хозяйка клуба, что она теперь им управляет, хоть и формально, но она…
— Спасибо за Софи, Уайт… — расстроенно посмотрела на стол Лукреция. — Как гора с плеч… Хоть похороним теперь нормально мою девочку.
— Рада была помочь.
— Ты, наверное, отдохни, статья не убежит… Если честно, твой вид пугает. — Лукреция демонстративно сморщила лицо.
— Статья… — Эмили заерзала на стуле. — С ней проблема, в общем… — Она виновато посмотрела на начальницу. — Ее не будет, простите.
— Как не будет? — удивленно подняла брови Лукреция. — Это же сенсационный материал. Ты хоть представляешь, какой будет резонанс? Нет, ты напишешь ее, Уайт. Я с тебя, видит Бог, не слезу, пока не напишешь!
— Я не поступлю так с Жюстин и с другими тоже. Для многих это единственный дом. Другого у них нет, понимаете? Я не хочу! Не хочу, чтобы после одного рабства их арестовали и поместили в другое, но уже государственное.
— Это она тебе мозги запудрила, да? Я же тебя предупреждала насчет этой твоей Жюстин! — со злостью крикнула Лукреция.
— Она мне жизнь спасла. — Голос Эмили прозвучал как никогда убедительно. — Я все решила.
— И ты готова так спокойно предать все свои цели? А как же спасение заблудших душ? А твоя мечта о должности? Как быть со всем этим, Уайт? Готова просто отказаться? — Лукреция наклонилась к Эмили. — Она же тебя и подставила, спасительница твоя. Вот слов нет, просто нет!
— Это вы меня подставили, а не она! Вы все знали, но соврали! — не сдержалась Эмили.
— Я? Да скажи я тебе правду, он бы до старости лет людей этих мучал! Так что иногда, Уайт, врать не стыдно. Нисколечко не стыдно, поняла? А теперь соберись и доведи все до конца.
— Нет. Я сама прослежу, чтобы там никого больше не обижали.
— Ты себя-то слышишь? Проследит она. Да тебя на порог не пустят больше. Вернись на землю, Уайт!
— Пусть попробуют, я же теп… — резко остановилась она, чуть не выдав о себе правду.
— Что ты? Что? — Лукреция наклонилась еще ближе.
Эмили отвела взгляд в окно и уставилась на яркий от солнца Бруклинский мост.
— Вот именно! Ничего! — откинулась в кресле Лукреция. — Поэтому чтобы статья была у меня, или уволю!
— Увольняйте, — резко встала Эмили и направилась к выходу.
— Да как ты… — явно не ожидая такого поворота, закричала Лукреция вслед уходившей Эмили. — Стой! Стой, я сказала! — Она громко ударила по столу.
— Иначе что? — Эмили вопросительно взглянула на Лукрецию. — Уволите? — с каким-то чувством триумфа добавила она и уверенно вышла из кабинета.
Закрыв дверь, Эмили еще раз посмотрела на золотистую надпись с именем и фамилией главного редактора и впервые после событий Хэллоуина искренне, от всего сердца улыбнулась. Она ее победила. Поборола тот самый необъяснимый страх, что и стал прямым виновником всего этого водоворота событий. Эмили довольно поймала себя на мысли, что она больше не боится ни Лукреции, ни ее смеха, ни ее кабинета, ни увольнений. Основательница журнала в ее глазах теперь выглядела не злобной и вызывающей ужас ведьмой, а обычной престарелой дамой, хозяйкой теряющего на глазах популярность журнала. Да, во время расследования Лукреция ей помогала, но, как убедилась Эмили, вынужденно, притворно и преследуя свою выгоду. «Я тебя больше не боюсь… Не боюсь, и точка», — с удовольствием подумала она и, забрав со стола колючего Паскаля и фото мамы, с невероятным облегчением на сердце вышла из офиса журнала «Девичьи секреты».
Ноябрьское солнце белым светом отражалось от проезжавших мимо редакции автомобилей. Легкий ветерок приятно обдувал, проникал в кроссовки и холодил ступни ног. Освежал. «Хоть этого урода видеть больше не придется. Скотина конченая. Чтоб тебя там в Лондоне понос прохватил!» — подумала Эмили, наблюдая за парой голубей, в одном из которых она, конечно же, сразу узнала того, что был обречен на смерть посреди дороги. Того, кто чуть не стал виновником аварии. Того, кого она уже точно спасла. Еще раз улыбнувшись от приятного сердцу тепла, Эмили взмахнула рукой. Решила поймать такси. Но громкий гудок, который тут же раздался из-за спины, снова намекал на то, что такси ей больше не нужно. И она, в последний раз посмотрев на некогда любимый офис, на кофейню, на уже рабочий светофор, глубоко вздохнула. Прижала к груди горшок с кактусом и подошла к черному кадиллаку.
— Куда едем, босс? — открыв заднюю дверь, спросил седовласый водитель в дорогом костюме.
— Домой, — ответила Эмили.
— В Бушвик?
— В «Ривер-Касл», — закинув ногу в салон автомобиля, уверенно произнесла Эмили и
