то душу Элис задержать бы не удалось. Он поймал ее и запечатал в сосуде, который вытягивал неимоверное количество сил, так как душе необходимо было продолжить свой путь.
Как оказалось, некромантам многое под силу, конечно же, связанное со смертью, но у всего имелась своя цена, отдать которую готов был далеко не каждый. Так я и узнал, что Элис можно вернуть путем проведения древнего и очень мощного ритуала, который по завершении привязывал душу любимой к моим жизненным силам. Иными словами, она вернется в свое тело, но будет жить за счет меня. Здесь была и обратная сторона медали: если умирал я, то следом и она уходила в мир духов.
Понимал, это разительно отличается от обычной жизни, но другого пути не было и я, не раздумывая, согласился, готовый отдать ей всего себя до последнего вздоха.
Также ректор пояснил, что на тот момент мою душу к Элис привязать было невозможно, потому что тело получило множество смертельных травм. С такими ранами и переломами не живут, как сказал он.
Дальше потянулись мучительные секунды, казавшиеся вечностью.
Расположившись в той палате, где я увидел свою природницу, мы заперли дверь, расставили свечи, создавая определенный рисунок, в который поместили каменный сосуд. Именно в нем, как я догадался, находилась душа любимой.
Ректор начертил на каждой стене какие-то руны, а после зажег шесть факелов, закрепляя их таким образом, чтобы они образовывали круг, в который встал я.
Не сводил глаз с лежащей на кровати Элис, мысленно разговаривая с ней. Я шептал ей, что совсем скоро мы снова будем вместе. Снова будем смотреть друг другу в глаза и держаться за руки.
«Боги… я молю вас, верните мне ее…»
Было настолько волнительно, что дышать удавалось с трудом. Ноги дрожали, сердце громыхало в груди, а пальцы без конца сжимались в кулаки, выдавая взвинченное до небывалых высот состояние.
Отец остался за пределами палаты, стоя на страже, чтобы никто не смог нам помешать и прервать ритуал.
Ректор что-то шептал, водил руками по воздуху и как-то странно дышал, закатывая глаза. Если честно, я готов был смотреть на что угодно, вытерпеть что угодно, только бы любимая снова подарила мне свою очаровательную улыбку.
— Главное, не вздумай выйти за пределы круга, — ворвался голос главы академии в мои мысли. — Другого шанса не будет, Лиен.
Стиснув зубы, я напрягся всем телом, неотрывно смотря на некроманта, который встал между мной и сосудом, вскидывая руки к потолку.
— Tu ne quaesieris quem tibi…
С его губ сорвались слова на незнакомом мне языке, и я ощутил, как воздух в комнате начал сгущаться и вибрировать, наполняясь запахом опасности.
— … tribuit Iuppiter ultimam scire nefas.
Со всех углов поползли черные тени, распространяясь по стенам и полу, устремляясь к ногам ректора…
— Ut melius quidquid erit pati… — продолжал он нараспев, раскачиваясь словно маятник из стороны в сторону.
Его черные полы одеяния вздымались и шли волнами, хотя в палате не было сквозняков.
Тени преобразовывались в образы неведомых мне ранее монстров с алыми глазами и когтистыми лапами, от которых кровь стыла в венах, но я стоял на месте, даже не думая шевелиться, ведь от меня зависела жизнь Элис.
— Quem mihi, quem tibi… — повысил голос некромант, и одна из теней устремилась к нему, оплетая шею и сжимая ее, отчего ректор захрипел, вызывая у меня нешуточное волнение.
Я дернулся вперед, но тут же приказал себе стоять на месте.
Черные создания закружились в адском хороводе вокруг главы академии, пока он хрипел все сильнее, не переставая шевелить губами и вырисовывать руками символы.
Смотрел на происходящую чертовщину с широко распахнутыми глазами. Мои нервы были натянуты словно струны, я не знал, что буду делать, если глава академии не выдержит и рухнет на пол, ведь его черные капилляры поползли по всей коже.
Маг бился и стонал в когтях темных тварей, но держался. Я не представлял, через что он сейчас проходит, но был благодарен ему, как никому другому.
Но тут одна из теней зашипела, бросаясь в мою сторону. Я инстинктивно отшатнулся, ожидая нападения, но она врезалась в невидимую стену, демонстрируя мне свои длинные клыки, с которых капала черная жижа.
«Спокойно, — повторял я себе, цепко сжимая зубы и наблюдая, как темный монстр бьется возле меня, пытаясь прорваться в круг. — Ничего он мне не сделает».
Собранный до предела, я учащенно дышал, понимая, что в палате темнеет, причем стремительно.
«За окном утро, а у нас ночь…»
Не желал об этом думать, тем более мне и не дали, так как некромант неестественно выгнулся, издавая булькающий звук, и из его рта вырвался крохотный шарик, сияя ярче солнца. Он был таким ослепительным, таким живым и мощным, что тени рванули в сторону, шипя и скалясь.
— Ректор… — взволнованно позвал я мага, который упал на колени, склоняя голову.
— Scire nefas… — прохрипел он, трясясь всем телом. — Quidquid erit mihi…
Всего мгновение, и шарик рванул к сосуду, стремительно разбивая его вдребезги…
— Не-е-ет! — закричал я.
Это единственное, что мне удалось, так как в следующее же мгновение меня пронзила адская боль, от которой я сложился пополам, пытаясь вдохнуть воздуха.
— Терпи… — послышался измученный шепот ректора.
И я терпел… Терпел, сдерживая стоны и ощущая, как внутри что-то разрывается, пронзается, словно кто-то зашивал меня огромной иглой, раскаленной до красна.
Голова кружилась, и я затрясся всем телом.
Больно… Как же больно…
Перед глазами что-то вспыхивало, я не мог ничего разобрать, концентрируясь на своем сознании, чтобы не грохнуться в обморок, ведь тогда мое тело покинет пределы круга.
«Держись! — подстегивал себя. — Ради нее! Терпи ради нее!»
Болела каждая клеточка тела. Пульсировала и кровоточила, но это все ерунда, ведь главное, что я смогу спасти ту, кто рискнул собой ради меня.
Чувствовал, силы стремительно утекают. По ощущениям я находился в кипящем с маслом котле. С меня словно сдирали кожу, оголяя мышцы и сухожилия, а затем добирались и до
