на тот момент ситуация в Валахии коренным образом изменилась.
После смерти императора Иосифа II его преемник Леопольд II начал сепаратные переговоры с Османской империей. На конгрессе в Рейхенбахе под давлением Пруссии, Англии и Нидерландов Австрия заключила со своим недавним противником перемирие. Екатерина II участвовать в этом сборище интриганов отказалась, поручив Потемкину вести войну наступательно.
Суворов, оставшись один, без союзников, мог быть теперь окружен превосходящими силами турок. В связи с этим Потемкин приказал ему возвращать войска назад, на свое прежнее место дислокации. Второго августа он писал Екатерине:
«Генерала графа Суворова я отправил в подкрепление к Букарешту, но теперь необходимо его оттуда взять должно, ибо, что копилось противо союзников, обратится уже на него одного, и он, будучи отрезан браиловским и силистрийским неприятелем, не в состоянии возвратиться без большой потери».
Четвертого августа дивизия Суворова начала отступление на север. Отрезать от основных сил русской армии и уничтожить ее в Валахии туркам не удалось.
Река Серет стала демаркационной линией между австрийскими и русскими войсками. Согласно договоренности с турками австрийцы не должны были пропускать русские части с севера, из Молдавии, в сторону Бухареста. Теперь армия Потемкина могла действовать на весьма ограниченном участке, а именно в низовьях Дуная, где стояло несколько османских крепостей, самой мощной из которых был Измаил.
Султан, ободренный благоприятным для него оборотом дел, решил попытаться вновь овладеть Крымом и Прикубанскими землями, а на Нижнем Дунае ограничиться пока обороной. Но действия на Черном море были опять неудачными для турок: их флот был дважды (в июне и августе) разбит контр-адмиралом Ушаковым, а под Анапой генерал Герман разгромил корпус Батал-паши. После этих побед наконец и генерал-фельдмаршал Потемкин решился перейти в наступление. Первой пала крепость Килия, открыв проход в Дунай для гребной флотилии Хосе де Рибаса и казаков. Десантами были взяты Тульча и Исакча на правом берегу реки. Оставалась незыблемой самая сильная крепость Османской империи – Измаил. В переводе ее название означало «Да услышит меня Аллах».
Под руководством немецких и французских инженеров она превратилась в неприступную твердыню. Высокие каменные стены, вал высотой 8,5 метров, а перед ним еще и ров глубиной в 11 и шириной 13 метров, высокие каменные бастионы, сотни орудий новейших систем и гарнизон более чем в сорок тысяч человек давали твердую уверенность султану Селиму III и его полководцам в том, что она не может быть взята. Это была не просто большая, а огромная, мощнейшая крепость. По турецкой военной терминологии она называлась «орду-калеси», то есть «армейская крепость», или же крепость для сбора войск. Измаил был способен вместить в себя целую полевую армию, и использовался он в той войне соответственно своему названию и предназначению. Русская армия еще не имела боевого опыта в штурме подобных укреплений.
Осадившие после взятия Килии Измаил генерал-поручики Гудович И. В. и Потемкин П. С. действовали нерешительно и двадцать шестого ноября на военном совете отдали приказ снимать осаду ввиду приближения зимы. Войска начали отход. Главнокомандующий генерал-фельдмаршал Потемкин не утвердил этого решения и предписал генерал-аншефу Суворову, войска которого стояли у Галаца, принять командование над осадной армией. Александр Васильевич прибыл к Измаилу утром второго декабря, возвратив к нему те войска, которые уже успели отойти от крепости. После чего заблокировал ее с суши и со стороны реки.
Закончив в шесть дней подготовку к штурму, седьмого декабря 1790 года он направил коменданту Измаила ультиматум с требованием сдать крепость не позднее чем через 24 часа с момента его вручения. Ультиматум турками был отклонен. Девятого декабря собранный Суворовым военный совет постановил незамедлительно приступить к штурму, который был назначен на утро одиннадцатого декабря. Все атакующие войска делились на три крыла по три колонны в каждом. Крыло генерал-майора де Рибаса (девять тысяч человек) атаковало с речной стороны. Правое крыло под начальством генерал-поручика Потемкина П. С. (семь с половиной тысяч человек) должно было нанести удар с западной стороны крепости. Левое крыло генерал-поручика А. Н. Самойлова (двенадцать тысяч) – с северной и восточной. В резерве при Суворове находились кавалерийские части (две с половиной тысячи человек). Всего же войска насчитывали тридцать тысяч воинов, из которых более трети были нерегулярные и плохо вооруженные части казаков и арнаутов.
Накануне штурма, ночью, Суворов отдал войскам приказ, который зачитывался в каждой роте и сотне на построении:
«Храбрые воины! Приведите себе в сей день на память все наши победы и докажите, что ничто не может противиться силе оружия российского. Нам предстоит не сражение, которое бы в воле вашей отложить, но непременное взятие места знаменитого, которое решит судьбу кампании и которое почитают гордые турки неприступным. Два раза осаждала Измаил русская армия и два раза отступала; нам остается в третий раз или победить, или умереть со славою».
Этот приказ произвел на солдат сильное впечатление и вселил в них веру в предстоящую победу.
Штурм начался в пять часов утра, примерно за два часа до рассвета. Темнота была нужна для внезапности первого удара при овладении валом и крепостной стеной. В городе же вести в темноте бой было невыгодно, поскольку затруднялось управление войсками. Предвидя упорное сопротивление турок, Суворов хотел иметь в своем распоряжении как можно больше светлого времени суток.
Штурм не стал для противника неожиданностью. Турки каждую ночь были готовы к отражению атаки русских, кроме того, несколько перебежчиков из черноморских казаков раскрыли им планы русского командования.
В три часа ночи одиннадцатого декабря 1790 года взвилась первая сигнальная ракета, по которой русские войска оставили свой лагерь и, перестроившись в колонны, выступили к назначенным им местам. В пять тридцать утра по сигналу новой ракеты они все одновременно двинулись на приступ. Прежде других к валу подошла вторая колонна генерал-майора Бориса Петровича Ласси. Уже в шесть утра его егеря под градом пуль преодолели ров и завязали на валу жестокий ближний бой. Им на помощь пришли Апшеронские стрелки и Фанагорийские гренадеры из первой колонны генерал-майора Львова, которые опрокинули неприятеля, овладели первыми батареями и Хотинскими воротами. В эти открытые ворота, вырубая турок, влетела русская кавалерия. Одновременно на противоположном конце крепости шестая колонна генерал-майора Голенищева-Кутузова овладела бастионом у Килийских ворот и заняла вал вплоть до соседних бастионов. Наибольшие трудности выпали на долю третьей колонны Мекноба, четвертой Орлова и пятой Платова, которые штурмовали северную сторону. Глубина рва и высота вала были здесь так велики, что двенадцатиметровые штурмовые лестницы оказались коротки и их пришлось связывать под огнем неприятеля. К
