Кахина, стоя по колено в воде, ожесточенно отбивалась от насевших на нее сразу трех арабов. Коня под ней давно убили и она стояла на трупе какого-то воина, даже не зная вражеского или своего. Ей удалось, увернувшись от направленного ей в голову клинка, срубить арабу голову, но в тот же миг она увидела летящую ей в лицо палицу. Кахина уже не успевала отбить ее, но в последний момент рука, державшая палицу, отрубленной упала ей под ноги. Следующий удар клинка снес арабу голову, а за его спиной вырос могучий воин, с гривой разметавшихся по плечам светлых волос.
- Ты в порядке, царица? – выдохнулЭтельвульф, мимоходом зарубив и третьего араба. Кахина, едва переводя дух, молча кивнула в ответ, торопливо оглядываясь в поиске нового врага. Не сразу она поняла, что бешеный натиск ослаб – арабы, выкрикивая приказы, поворачивали коней, стремясь выбраться на сушу. Она увидела арабского военачальника – размахивая над головой саблей, он надрывно кричал что-то, привлекая к себе внимание.
И тут она увидела.
К месту сражения приближался огромный флот – множество лодей, в которых стояли светловолосые воины, кричавшие и стучавшие мечами о щиты. Впереди шло судно под черным стягом с раком и трезубцем. Под царским знаменем стоял могучий воин, в красном плаще поверх доспехов. Рядом с ним на остром копье торчала седая голова, завидев которую арабы огласили воздух горестным воплем, узнав Буср абу-Арта.
- Сейчас все и решится, - сказал Влад Мечемору, - здесь мы можем только победить или умереть. Ты готов к этому?
-И к тому и к другому, - кивнул сын.
Одна за другой лодьи садились на мель и воины, перепрыгивая через борт, по колено, по пояс в воде, а то и вплавь рвались к врагу на врага. Стрелы и копья, полетевшие в славян, на миг застили небо над их головами, после чего обрушились, убив многих воинов. Но варварский натиск это не остановило – завывая волками, славяне выбирались на берег. Впереди, рыча словно медведь и размахивая германской секирой, мчался сам царь Карфагена, не обращая внимания на торчавшую из плеча стрелу.
Появление флота Влада окончательно смешало любой строй – теперь уже не имело смысла говорить о том, кто кого окружил. Грандиозная битва разбилась на множество сражений, где разбившиеся на небольшие отряды люди ожесточенно истребляли друг друга. Бои шли на отмелях, косах и мелководьях, на песчаных берегах Гирбы и меж примыкавших к ним оливковых рощ.
Хассан ибн ан-Нуман, отчаянно нахлестывая коня, припустил вдоль песчаной отмели, прямо к Владу, на которого насело сразу пять арабов. Он уже убил четверых, когда Хасан, с отчаянным криком метнул в копье. Граненный наконечник пробил кольчугу и глубоко вошел в бок царя. Зарычав как лев, Влад зарубил последнего араба и, выдернув из бока копье, метнул его в арабского полководца. Тот, уверенный, что его удар оказался смертельным, оказался застигнут врасплох – и брошенное Владом копье вошло прямо в распахнутый в торжествующем крике рот.
- Зверь ранен, - вскричал Укба ибн Нафи, - никому его не трогать – нечестивец мой!
Многоголосый вопль был ему ответом и Укба, пришпорив коня, устремился на раненого царя, что шатаясь, зажимал ладонью хлещущую кровью рану. Укба, топча копытами своих и чужих, пробился к нему, занося саблю, когда Влад, в последнем отчаянном рывке, вскинул меч Форкия. Клинок дамасской стали разлетелся от удара о неземную сталь, но и сам Влад, ухвативший меч левой рукой, не удержал его. Меч упал в лагуну, как раз когда конь Укбы дико заржал и рухнул, разбрызгивая воду – это Кахина, подхватив валявшееся под ногамикопье, метнула его в араба, но промахнулась. Укба, успев соскочить с коня, выхватил украшенный драгоценными камнями кинжал и метнулся к Владу, что присев шарил руками под водой, пытаясь найти меч. В следующий миг араб налетел на него, нанося удары кинжалом. В пылу схватки он подошел слишком близко – и Влад, оставив попытки найти меч, в отчаянии вцепился зубами во вражеское горло. Глаза араба выкатились из орбит, лицо побагровело, пока он пытался глотнуть хоть немного воздуха. Но руки его были еще свободны – и он наносил удар за ударом, пытаясь заставить Влада разжать неумолимо сжимавшиеся челюсти. В пылу борьбы оба не заметили, как сошли с отмели – ипровалились в вымытую течениями яму. Красная от крови вода бурлила, лопались огромные пузыри и вдруг из воды, пошатываясь, поднялся Влад. Кровь текла из дюжины ран на его теле, когда он вскинул над головой меч.
-Перун и Стрибог!
Вслед за ним всплыл труп и Укбы ибн Нафи, вокруг шеи которого медленно расплывалось кровавое пятно.
Гибель командиров окончательно лишила арабов мужества – одни из них бросались в воду, пытаясь уйти вплавь, другие поворачивали коней, в панике давя своих и чужих, пока их истребляли торжествующие преследователи.
