то, что мне нужно, и теперь я отказываюсь признавать обратное.
И тут я понимаю, что стресс, который я испытывал, не имеет ничего общего с хоккеем. Я первоклассным образом проецировал на него свой страх. Потому что больше всего на свете я боюсь не этого.
Я боюсь потерять Серафину.
И всю неделю я, как последний засранец, отталкивал ее из-за вещей, в которых она не только не виновата, но которые даже не имеют с ней ничего общего. Черт. О чем она хотела поговорить со мной в субботу? Я был слишком занят тем, что жалел себя и заставил Марка ждать. Первым же делом, как только приеду домой, извинюсь перед ней.
По внутренней связи стюардесса объявляет, что мы достигли нужной высоты. Значит, теперь я могу вытащить ноутбук, чтобы, как обычно, посмотреть запись игры.
Но вместо этого я просматриваю фото. Начинаю с первого селфи, которое Серафина отправила мне, когда я был в отъезде. После чего пролистываю остальные. Обнаженная Серафина в моей постели. Одеяло прикрывает только то, что нужно. Случайное селфи у зеркала, на котором мы утром чистим вместе зубы. Еще одно селфи, на котором мы целуемся. Снимок, сделанный на улице: Серафина, с порозовевшими от холода щеками, держит в руках стаканчик с кофе. Фото, на котором она притворяется, что кусает меня за лицо. Сделано в тот вечер, когда мы ходили ужинать в «Руж», и даже теперь вызывает у меня улыбку.
Мы выглядим такими счастливыми.
Прокручивая галерею назад, я устанавливаю первую фотографию, которую она мне прислала, в качестве обоев и блокирую телефон. Затем нажимаю боковую кнопку, чтобы экран загорелся, и прослеживаю каждую черту ее лица. Большие карие глаза, в которых я мог бы потеряться. Пухлые губы с идеальным контуром «лук Купидона». Милый маленький носик, который она морщит, когда смеется. Она настолько красива, что это причиняет боль.
Но внутри она еще прекраснее. Сообразительная и умная. Дерзкая и способная на глупости. Заботливая и терпеливая, даже когда я этого не заслуживаю.
Когда я смотрю на ее фотографию, все встает на места. Все равно что надеть очки и впервые увидеть все ясно.
Я не просто влюбляюсь в нее. Я уже влюбился. Какое-то время назад.
Я люблю Серафину.
Осознание этого поражает сильнее всего, и всю оставшуюся часть полета только оно и крутится в моей голове.
Глава 33
Одно из двух
Серафина
Утро понедельника принимает тревожный оборот.
От: [email protected]
Тема: Обновление на портале пациентов медицинского центра Норт-Энд
Новый результат доступен в вашем профиле. Чтобы ознакомиться, нажмите здесь или загрузите наше приложение здесь.
Когда я снова перечитываю письмо, меня охватывает приступ тошноты.
Должно быть, это какая-то техническая ошибка. Медсестра, с которой я разговаривала этим утром, сказала, что они не выдают результаты анализов такого рода по телефону. Именно поэтому на выходных я получила подтверждение записи на прием.
Так что они не стали бы загружать мои результаты в интернет, чтобы я сама могла их увидеть. Если только это не хороший знак. Возможно, результат оказался отрицательным. Нет же ничего плохого в том, чтобы показать такой результат пациенту еще до приема, верно?
Трясущимися руками я захожу в приложение и ввожу свои регистрационные данные. Прежде чем страница успевает загрузиться, я теряю самообладание и провожу по экрану пальцем.
Мне следует подождать.
Пульс гулко стучит в ушах, пока я смотрю на экран. Я не могу дышать. Не могу думать. Я знаю, что мне не следует смотреть, но я буду не в состоянии заниматься чем-то еще, пока не увижу.
Пятьдесят на пятьдесят.
Одно из двух.
Я задерживаю дыхание, наблюдая, как по мере загрузки страницы вращается маленькое радужное колесико.
Пожалуйста, будь отрицательным. Пожалуйста, будь отрицательным. Пожалуйста, будь отрицательным.
Но нет.
Глава 34
Приоритеты
Тайлер
Оставшаяся часть полета, кажется, занимает сорок часов вместо четырех. Приземлившись, я пишу Серафине, но она не отвечает. Снова. Я не получал новостей с прошлого вечера. Поэтому начинаю волноваться.
Выдача багажа занимает чертову вечность. Я внутренне презираю каждого, чья сумка появляется на карусели раньше моей. Моя сумка с экипировкой наконец-то появляется на ленте, а за ней и багаж. Схватив их, я бегу на стоянку за своей машиной. По дороге домой все, о чем я могу думать, – это последние тридцать секунд шатаута, когда давление сильнее, чем когда-либо. Все сводится к последней секунде, когда ты либо уходишь с победой, либо она обходит тебя стороной.
К моменту, когда я паркуюсь у дома, Серафина все еще не ответила мне. Ввожу код и иду в другой угол гаража, чтобы оставить там снаряжение. Внедорожник Серафины внутри. Уровень беспокойства поднимается еще на одну ступеньку. Раз она не в колледже, почему тогда не ответила ни на одно из моих сообщений? Она сердится на меня? С ней все хорошо?
Когда я вхожу в дом, там царит мертвая тишина.
– Сер? – зову я.
Нет ответа.
Со спортивной сумкой на плече я иду в ее спальню, но та оказывается пустой. Может, она куда-то уехала? Может, в колледж ее сегодня отвезла Хлои?
Когда я открываю дверь на первый этаж, меня встречает шум воды, бегущей по трубам. Тревога отступает. Сера не слышала, как я пришел, потому что она в душе. Хотя это все еще не объясняет, почему она весь день не отвечала на мои сообщения.
Внутреннее чутье подсказывает, что что-то не так, и это совсем не связано с тем, что она на меня злится. Не могу объяснить. Просто знаю.
Уровень адреналина повышается, когда я преодолеваю лестницу по две ступеньки за раз. Оказавшись внизу, я бросаю сумку и спешу к ванной. Дверь туда закрыта.
Прижавшись к ней ухом, я тихо стучусь.
– Динь?
Она не отвечает.
– Сера, – в этот раз я стучу сильнее, но так и не получаю ответа.
Сделай что-нибудь. Хоть что-нибудь. Скажи мне уходить. Накричи на меня. Злись. Только ответь мне.
Отчаявшись, я дергаю ручку. Ванная оказывается незапертой.
– Я захожу, – сообщаю я через дверь. – Я хочу убедиться, что с тобой все в порядке.
Я открываю дверь: то, что я нахожу, ранит, словно удар ножом в живот.
Серафина, подтянув колени к груди, сидит в ванной, возле крана. Пустой взгляд устремлен вниз. Струи душа, установленного над ее головой, льются на выложенный плиткой пол. Занавеска наполовину задернута, будто она подумала
