просто выскажись что думаешь о них?
— В каком смысле, что я думаю? — дрожит ее голос, — Нравятся ли они мне?
Замираю вместе с дыханием, потому как Рината к самой истине подвела. Киваю слегка, при этом немного хитрю и гипноз применяю, вселяя уверенности чуток.
— Я… — неуверенно тянуть начинает, — Не знаю, — волнуясь плечом ведет, будто там что-то мешает. — А тебе? — вдруг встречно посылает.
Хитрая.
— Сначала ты ответь… — прищуриваюсь, губы плотно сжимая.
Знаю она их боится, но мне нужно понять, насколько сильно.
— Считаешь ли ты их достойными жить в этом мире? — немного по-другому ставлю вопрос, четче конкретизируя.
Рината взгляд вниз опускает, изучает невидимое пятнышко на моей белоснежной футболки, которую, кстати, так яростно с меня некоторое время назад снимала. Молчит какое-то время, видимо подбирает более правильные слова а после, не поднимая головы транслировать начинает.
— Они опасны для людей, причем смертельно. Я сама была свидетелем их жестокости, поэтому думаю подобные существа не должны обитать на этой земле. Человечество не должно страдать от рук демонов. Никогда.
Ее мнение летит от чистого сердца, без всякого подтекста и фальши. Задумываюсь над ее словами и в себе залипаю. Рината человек, в довесок еще и хирург, которая постоянно вступает в схватку за жизнь каждого пациента. Борется как за себя и очень переживает. Для нее каждая жизнь неоспоримо бесценна и тут я понимаю… Вот он ее блок непреодолимый — сострадание.
Она боится не столько за себя, как за других. Именно поэтому я сумел уговорить ее помочь мне, именно поэтому… Иначе она бы просто сбежала, оставив все как есть.
Лишь тут может возникнуть у меня проблема. И нужно найти какой-то выход… И по скорее.
— А ты как относишься? — не смело взгляд поднимает. Столько значимости в ее тоне, аж теряюсь.
Заранее боялся этого вопроса. И сейчас очень стараюсь не выдать свой страх. Кажется, только я и держу в это мгновение наше общее равновесие. И сойти с колеи права не имею. А еще не могу позволить, чтобы Рината расшатала то, что так мучительно свербит глубоко внутри меня.
Черт… Скажи сейчас, что я вовсе не против, если будет гулять по земле один единственный демон — расстрою ее однозначно. Врать придется.
Смотрю, сохраняя видимое спокойствие, а после осторожно извлекаю:
— Так же, Рината… — киваю, губы поджимая, — Так-же…
— Значит, — футболку пальцами теребить начинает, — Всех убьешь?
Черт! Вот как на этот вопрос сейчас ответить, а? Снова соврать?
Вдох. Выдох.
Глаза в глаза.
Беру ее тоненькие пальчики и в кулаке мягко сжимаю.
— Всех, малыш, — уверенно подтверждаю, — До единого…
От моих слов Рината бледнеть на глазах начинает. Нервничать. Взгляд прятать.
— Детка! — к себе снова прижимаю. Стискиваю челюсти и, прикрывая веки, в каком-то отрицательном жесте мотаю головой. — Тебе нечего бояться, я всегда буду рядом, расслабься.
— Лев, — вдруг всхлипывает надрывисто, будто плакать собирается. Черт, грудину наизнанку в миг выворачивает. — Скажи, а как часто, оборотень встречает пару человека, ну, или другого существа… не оборотня?
Перестаю слышать весь окружающий нас шум. Мир замирает, а после и вовсе перестает существовать.
В ушах выстукивает лишь биение моего сердца, и оно ни черта не ровное.
Между нами повисает напряженная тишина.
— Лев? — снова зовет.
— Никогда! — вылетает быстро, сухо, аж горло дерет. — Это первый случай, Рината… С оборотнем и ведьмой партнерство зафиксировано — о связи с человеком или кем-либо другим, я никогда не слышал.
Как бы мне не хотелось, но я не могу ходить вокруг да около. Не могу врать данной ситуации теперь уже, самому близкому человеку в мире.
В голубых омутах, еле заметно влага пробивается. И черт, я понимаю, что вскрыл не только свою рану, но и ее поцарапал.
— Это не приговор, Рината, — спешу обнадежить. — Все бывает когда-то в первый раз, — успокаиваю старательно. — Возможно, и наша связь, вполне естественна. Не паникуй.
Рината губы поджимает, словно ей не нравится мой ответ. Да меня он самого не втыкает, но я очень верю, что наша связь возможна. Особенно сейчас, когда я познал истинное наслаждение от своей пары.
Глава 37
Рината
«Всех убью. До единого…» — все вертится и вертится в моей голове, пока расслабленный Лев тихо посапывает, в мой чувствительный затылок.
Больно. Глаза в муке закрываю. Пробивает воспоминание в самую сердцевину моей агонии. На высокой частоте пульсации какие-то ткани атрофируются. Что мне делать?
У кого спрашиваю? Не знаю.
Останусь — меня как демона с земли сотрут.
Сбегу — в руки Савелия попаду. Третьего не дано.
Боже… дрожащие губы поджимаю. Что делать?
«Надо пройтись немного…» — в голове возникает новая мысль и я, очень осторожно выскальзываю из нежного кольца рук своей половинки.
С момента нашего разговора Лев не притрагивался ко мне, точно чувствовал постоянное напряжение моего тела и, вторая половина дня прошла в предельно спокойной для меня обстановке. Даже спать мы ложились, просто обнявшись без всякого интимного подтекста.
Почему так? Бережет? Ранить чувства боится? Тогда, зачем я переживаю? Он же не убьет собственную пару. Сам же говорил, что мы неделимы.
— Черт! — выстанываю вслух, облокачиваясь на кухонный островок.
Я в полной растерянности. С ума схожу от внутренних колебаний.
С одной стороны мне хочется открыться ему, ведь рано или поздно все вскроется, и пусть лучше сейчас, пока ложь мерзкой грязью не поросла… С другой стороны — не могу. И даже не нахожу и малейшего оправдания этой стойкой позиции.
Господи… Может, все же смыться по тихой?
— Не спится? — вдруг летит сквозь темноту и мои ноги от неожиданности предательски подгибаются.
Я, естественно, сразу же теряю равновесие. Падаю, не успев и охнуть. Но Лев ловит, когда кончики моих волос касаются пола. Замирая в этом непонятном положении, ошарашенно смотрим друг другу в глаза. Два равных натужных вдоха — двусторонний вынужденный обмен. И уже после этого, действуя с какой-то маниакальной осторожностью, Темный притягивает меня к себе.
— Осторожно! — в губы мои вдыхает.
Моя кожа сквозь футболку тотчас втягивает в себя жар его тела. Но несмотря на это, я дрожу так сильно, словно меня холодом обдает снежный ветер. Инстинктивно впиваюсь в мощные плечи Темного. Требую заземления, не то унесет. Хотя, куда унести то может? Мою талию такие крепкие руки обхватывают, что уверена, меня и не колыхнет даже. И теперь я ловлю себя на мысли, что мое сознание намеренно вступает в игру самообмана, пытаясь смягчить мою внутреннюю панику.
Зачем?
Я что, по неосторожности мысли вслух выдала?
— Лев! — рвано
